— Можно? — на лице его было смущение.
Елена шагнула навстречу, приняла цветок и стала вслух восхищаться им:
— Что за прелесть! Ну, Дмитрий, вот уж угодил!
Наливая воду в кувшин и ставя цветок, она говорила ничего не значащие слова, — предоставляла Зотову время преодолеть робость и успокоиться. Человеку за тридцать, а он все, как безусый отрок, теряется и краснеет.
— Что же вы не снимете пальто? — радушно хлопотала Елена.
— Да-да, — заспешил Зотов. — Если я вас не отвлек, не оторвал от дел, то посидел бы малость.
— Будете чай?
— Нет-нет. А впрочем… Не хотел бы утруждать.
— Да вовсе нет… Наоборот… Я рада вас видеть.
«Чего это мы с ним все расшаркиваемся? — подумала про себя Елена. — И почему на «вы»?
А как мы прежде обращались? Вот смех-то! Я забыла, как мы прежде были — на «вы» или на «ты». А почему? Потому, что это не имеет для меня ни малейшего значения. Или то, что я называю «прежде», ушло в такое прошлое, что забылось».
— А уж как я рад вас видеть! — глаза Дмитрия блестели, того и гляди — слезы брызнут.
Вот же бедолага! И какие они неловкие, смешные, эти влюбленные мужчины. У Елены и капли сомнения не было, что Зотов по уши влюблен в нее. Надо быть слепой, чтобы этого не увидеть. Но так дальше продолжаться не может.
Он мужчина, пусть возьмет себя в руки.
— Зотов! — сказала она, насмешливо склонив голову набок. — Мы сколько знакомы?
— Сто лет, — застыл он, сцепив пальцы рук.
— Без малого сто, — улыбнулась Елена. — И мы друзья?
— Надеюсь… Очень надеюсь.
— Тогда в чем дело, Зотов?
— Простите, а в чем?
— Не прощаю! Встретились старые друзья. Это же надо отметить. А у меня в холодильнике пусто. Как же ты, мужчина, забыл вина принести?
— Да я не посмел… Я подумать не осмелился. А можно?
— Не можно, а нужно.
Зотов суматошно натянул пальто и выскочил на улицу. До магазина было не так и близко, но он вернулся чуть ли не через пять минут. Пожалуй лишь слетать можно было за такой срок, но крылья у Зотова пока не выросли.
— Вот! — в руках он держал большую бутылку марочного сухого вина.
Елена заметила, что донышко бутылки было в снегу. Ясное дело: Зотов шел к ней с вином, но в последний миг застеснялся и сунул бутылку в снег.
— Отличное вино! — похвалил себя Зотов.
Елена плохо разбиралась в винах по причине полного к ним равнодушия и с преувеличенным вниманием разглядывала этикетку.
Зотов, должно быть решил, что она заделалась докой в напитках, потому перестал дышать и побледнел — а вдруг не понравится.
— Вино хорошее, — кивнула с видом знатока Елена.
Зотов расплылся в улыбке. Чудак! Вот сказала бы, что не любит такие вина, — огорчился бы. Упало бы настроение, мир показался бы черным.