– Ты спрашиваешь, одобрит ли Патриарх идею смены власти в Риме?
– Да. Твое личное мнение. Совершенно частное. Как ты думаешь?
– Я думаю, отношение Патриарха будет строго отрицательным. Я думаю, что Патриарх вас не поддержит.
Помолчали. Роберто, глядя Панкратиосу в глаза, спросил, —
– Почему?
– Мне неприятно об этом говорить, поскольку я на вашей стороне, и согласен с вами, коллеги. Но все-таки скажу, ибо это мой долг – как христианина. Патриарха устраивает нынешний Папа Римский. Поэтому Патриарх будет категорически против.
Прелаты нахмурились и погрустнели.
***
– Позор, это просто позор, – говорил горячий Кристоф, шагая по улице и норовя забежать вперед – Панкратиос еле поспевал за ним. – Пустобрехи. Список он представит! И что же? Каким это образом выбранный нами кандидат вдруг заменит ни с того ни с сего Папу Римского? Разве что придет в Рим во главе армии…
– Не спеши так, брат Кристоф, – попросил Панкратиос. – Я за тобой не поспеваю.
– А что ты думаешь обо всем этом? На самом деле?
– Я думаю, что перекладывание вины с Папы Римского на Неустрашимых ни к чему не приведет.
– Какое перекладывание! Неустрашимые не встречают сопротивления, поэтому…
– Они не встречают сопротивления потому, что большинство народа за них. Не будь Неустрашимых, был бы еще кто-нибудь.
– Согласен, но не значит ли это…
– Это значит, брат Кристоф, – сказал с мудрой улыбкой Панкратиос, останавливаясь и опираясь на посох, – что тебе следует идти помедленнее. Дай отдышаться пожилому человеку. Также это значит, что священники плохо справляются со своим долгом. Вспомни, друг мой, что апостолы были в первую очередь миссионерами. Нужно проповедовать – на улицах, в полях и лесах, в деревнях, чтобы люди слышали Слово. Это – главный долг христианина, вне зависимости от ранга. А там, где вместо священников и монахов проповедуют Неустрашимые, власть над душами достается именно Неустрашимым. Что и произошло в Полонии.
– Да, – Кристоф вздохнул. – Это тоже правда. Увы.
– Не спеши.
– Что делать, что делать! – Кристоф в отчаянии покачал головой. – Конец света, да и только.
– Не спеши, тебе говорят! Подождем до завтра, посмотрим, что за кандидаты.
– Ты веришь, что список будет представлен?
– Я не исключаю этой возможности, – голос Панкратиоса звучал спокойно, мудро. – Мне любопытно было бы взглянуть на этот список.
– Первым Роберто в списке поставит, разумеется, самого себя.
– Вряд ли.
– Почему?
– Он практичный, как все венецианцы. Зачем ему престол? Только лишние хлопоты. Не престол ему нужен, а удобный Папа Римский. А то ведь посланцы развратника Бенедикта постоянно требуют у Роберто отчета, а он этого терпеть не может.