– Здравствуй, – сказал парень, глядя на Стефана ясными голубыми глазами. – Я – Нестор.
– А я Агамемнон, – ответил Стефан. – И что же тебе тут нужно, Нестор?
– Агамемнон – красивое имя.
– Ну и?
– Я пришел … вот…
– Это я вижу, что ты пришел. Интересно было бы узнать, когда ты уйдешь.
– Я…
– Ты искал что-то? Кого-то?
– Я … в общем, я, наверное, не туда попал. Со мной это случается, я очень рассеян бываю порой.
Он улыбался, без стеснения разглядывая Стефана.
– Нестор! – раздалось из смежного помещения. – Нестор! Где тебя носит!
– Я здесь! – радостно и громко закричал Нестор. – Маринка, ты где! – Повернувшись к Стефану, он добавил интимно, – Заждалась небось, бедная.
Маринка – простоволосая, в одной рубахе, влетела в кладовую.
– Ага! Вот ты где! Заблудился? Ха! А это кто же?
Рыжая Маринка уставилась на Стефана, завернутого в простыню. Славянские наречия Стефан понимал плохо, но вопрос понял.
– Это Агамемнон, – сказал Нестор.
– А ну-ка, Нестор, зайди сюда на некоторое время, – сказал Стефан. – А ты, девушка, подожди.
Взяв Нестора, на голову выше его, за рукав, Стефан потащил его в спальню – и, захлопнув дверь, задвинул засов. Нестор улыбался – поведение Стефана его почему-то забавляло.
– Часто ты бываешь в этом доме, Нестор?
– Второй раз.
– Это помещение тебе знакомо?
– А?
– Помещение. Посмотри вокруг. Знакомо?
Нестор послушно посмотрел вокруг.
– Вроде нет. А что?
– Кого ты знаешь в этом доме?
– Кого?
– Да. Кого.
– Ну … Маринку знаю. Мать ее знаю.
– Это все?
– Ну … да. Служанок знаю, но не помню, как их зовут. Они глупые, все время молчат.
– Мать Маринки как выглядит?
– А?
– Мать ее. Как она выглядит?
– Ну … Высокая такая. Худая. А что?
– А волосы?
– Что – волосы?
– Цвета какого?
– Рыжие.
– А хозяйку знаешь?
– Видел раза три.
– Ага. – Стефан вздохнул облегченно. – Ну, иди к своей Маринке. И не стучи больше в какие попало двери. Невежество это.
Выпроводив Нестора, которому ужасно понравилось слово «невежество», употребленное в этом контексте, Стефан закрыл дверь и прилег.
Сорсьер вернулась через час после встречи с Нестором – усталая, раздраженная. Служанка внесла за ней деревянный поднос с мисками и двумя бутылками вина. От мисок поднимался пар. Разговаривать Сорсьер оказалась нерасположена. Ели молча, и по мере насыщения взгляд Сорсьер добрел, мягчал, и веселел. Закончив ужин, она скинула кап, развязала сентур, примерилась было стаскивать сапожки, сказала «я только ополоснусь», но Стефан запустил пальцы ей в волосы и стал целовать, и говорить «потом, потом», и простыня слетела на пол, и оба они ринулись на ложе, и одежда, оставшаяся на Сорсьер, не помешала.