Адольфовна схватилась за свисток. Свист был оглушительный. Все заткнули уши.
– Класс! Равняйсь! Смирррна! Сутягин, ко мне!
Наш главспорт Серега Сутягин вышел из строя и бодрой походкой дохилял до Афольфовны.
– Сутягин, проводи разминку, я скоро вернусь!
Адольфовна скрылась за дверью.
– Яволь, майн фюрер! – закричал Сутягин, когда Адольфовна уже не слышала его. Он вскочил на «козла» и задергался, как эпилептик. Нам в фильме на ОБЖ такого перца показывали.
– Царьков, ты стоишь на шухере! – скомандовал Сутягин.
– Почему всегда я? – попытался возмутиться Дрюня Царьков.
– Потому что ты у нас самый незаметный, – объяснил Серега. – Спрячешься за швабру, никто и не найдет. И бегаешь ты быстро. Ну, не Лопырёва же ставить. Его из-за колонны видно будет, да и бегает он, как слон. Иди-иди, Острый Глаз! Ты у нас незаменимый!
Царьков встал за дверью у колонны с раковиной и включил воду – типа руки моет, а сам взглядом сосредоточился на лестнице в конце холла. Меня однажды тоже посылали стоять на шухере. Прошлой осенью. А может, прошлой весной. Я воду включила и задумалась. Вспомнила мультик про Немо, замечталась и даже не заметила, как мимо меня просквозила Адольфовна. Очнулась только тогда, когда услышала из зала её громкий голос: «Это что за обезьянник?». Больше меня на шухер не ставили.
Серега продолжал командовать, сидя верхом на козле.
– Несите шест, пацанчики. Клещ, врубай музыку! Идем в отрыв!
Шест навесили, врубили «Рамштайн» и давай изображать стриптизеров. Было ржачно. Особенно когда Клещинский засунул под майку кулаки, сложенные фигой, и стал вращать по кругу большими пальцами. Моя рука тряслась от смеха, но я всё равно делала наброски. Только когда Лопырёв оголил пузо и стал изображать танец живота, я согнулась пополам и рисовать больше не смогла. Стала снимать видео на телефон, придерживая одной рукой другую, чтобы изображение не прыгало.
– Ну что, Шахидка, натурально выходит? – спросил Лопырев у Шахзоды Гафуровой.
Шаха опустила глаза и покраснела.
– Не знаю. Я танцев живота никогда не видела.
– Ну да, ну да, у вас же на эти танцы только мужики смотрят.
– У нас в Узбекистане их нет. Мы другие танцы танцуем.
– Покажи!
– Не буду!
– Ну, покажи!
– Сказала – не буду.
– Ну, Зада, покрути задом!
За Шахзоду вступилась Настя Беленькая – Ум, Честь и Совесть нашего класса, как называет её наша директриса.
– Отстаньте, идиоты!
Идиоты отстали. С Честью и Совестью они стараются не связываться – себе дороже. Им и без Шахзоды было весело. А Шахзода забилась в толпу девчонок, вся в слезах. Она готова была провалиться сквозь линолеум спортзала. Как я её понимаю! Я бросила блокнот на скамейку и пошла её утешать.