Тайного и Вечного Пути…
Хотя в этой жизни смысл едва отыщешь,
Если рвется всякой пряжи нить…
Перед бурей, разрывающей затишье,
Ни одна скала не устоит…
Человек несчастный, часто лишний,
Вряд ли будет сам собою сыт…
Так думал ты, стоя во тьме пред домом…
Теперь по вечерам ты уходил
В прогулках безутешных забываться…
Поменьше разговаривать с женой,
Которая была уже другому в мыслях,
Словно, в Вечность, отдана…
И даже близкий человек вдруг незнакомый…
Увы, твой дом – престранная тюрьма,
Но ты уже привык к ее оковам.
Еще – тебе невидим Сатана!
Он в тот же день к жене твоей подкрался…
Ты на работе был, ты ничего не знал…
Как демон ею овладел в безумстве страстном…
Обрубок каждый в шрамы лобызал…
И так же обещал ей ежечасно
Любить ее до смертного креста,
Страшно радуясь, что вся твоя идея,
Постель, семья, Душа осквернена..
Хотя, что может быть здесь постоянным,
Ничто не держится в движении столетий,
Добро, не отличимое от зла…
Любую рыбу страшно тянет в сети!
Так думал ты, в свой дом с тоской входя,
Где твоя угрюмая жена
Мечтала об одном лишь человеке…
Вряд ли думая, что это Сатана…
В нее вошел, чтобы подслушать сердце…
Пропавший говор умирающих секунд…
Час прошел, другой – она уснула,
Прямо в кресле, на своем седле…
Наездница без ног и без руки…
С улыбкой, искривленной злой стихией.
Уж не о ней ли ты вчера писал стихи…
Ждал вечером один в пустом подъезде…
При каждой встрече нежно целовал…
Дарил цветы, с восторгом улыбался…
И с ней гулял до утренней звезды…
В воспоминании тот образ лишь остался…
Далекой сказкой, песней внеземной…
Дождем весенним, оживляющим умерших…
Так думал ты и плакал над живою…
И слезы капали на спящее лицо…
Обезображенное грустною волшбою..
Оно еще красу в себе несло…
Еще шептало с твоей грешною Душою…
И проходило сквозь нее, как сквозь стекло…
Так в Смерти с неразгаданною Тайной
Нас всех уводит жизнь к зловещей тьме…
Чтоб мы, здесь, рожденные случайно…
Страною призраков остались на земле…
Так ночь прошла… Она проснулась…
И прыгнула сама с постели в кресло,
Рукой единственной косу свою завила.
Не одарив тебя ни взглядом и ни словом…
Она улиткой в раковину скрылась,
Нацелив глаз в туманное окно,
Где мысли остаются в чувствах тайных,
Словно актеры в созданном кино.
Это должно было когда-нибудь случиться, возможно, что ты даже предчувствовал как-то смутно, не успевая запомнить свои тревожные предчувствия, но однажды ты открыл дверь и увидел его, жалкого, тщедушного и мерзко обнаженного с твоей безумной женой… И в самом деле ее болезнь, ее уродство и в какой-то степени ее ощущение своей бессмысленности толкнули ее к этому безумству.