– Как мало верных людей! – пожаловался он.
– Да, – подтвердил Александр. – Позор какой-то. Все продажные. Тебе нужно собираться в Берестово. Один больше никуда не ходи. Я все время буду с тобой. – Он вдруг выругался. – Diabolo! Мало. Меня одного – мало. Еще бы кого-нибудь, или двух. Ладно. Я могу тебя спасти. Не власть твою, но тебя. И Бориса. Понимаешь?
– Я поговорю с воеводами.
– Добрыня тоже говорил с ними – и видишь, чем кончилось. Теряя власть, правитель теряет также и неприкосновенность. Никакие воеводы не защитят тебя от стрелы, пущенной с пятидесяти шагов, от ножа или сверда ночью, от яда, подсыпанного в блюдо в обеденное время.
– Что ты предлагаешь?
– Я предлагаю… Можно было бы сбежать. Не впервой. Но тебе бежать нельзя. Тебя никто не примет к себе. Посему тебе нужно исчезнуть.
Владимир улыбнулся.
– Сделать так, чтобы тебя не искали. Тоже самое нужно произвести с Борисом.
– Не понимаю.
– Имя у тебя будет новое. Средства я тебе предоставлю какие угодно. И Бориса с собой возьмешь.
– Алешка, это несерьезно. Я не могу бросить страну. Она погрязнет в междоусобицах, утонет в крови, задохнется.
– Страна бросила тебя. Недели три назад. Пойми ты это.
– Дай-ка мне чего-нибудь выпить. Покрепче. – Немного подумав, он добавил: – Надо бы завещание написать.
– Напиши. Скажи-ка мне, князь… Тот парень, который тебе Предславу … Хелье … э … ты его к себе на службу определил?
– Да. Но он, неблагодарный, исчез куда-то, вместе с другом своим. Я им дал комнаты в тереме. Дом, где они жили раньше, сгорел. Пес их знает, где они. Ты прав, люди хорошие.
– Где Хелье, я знаю.
– Знаешь?
– Его видели в Римском Кроге. Он часто туда наведывается.
– Пьяница. Такой молодой, а уже по крогам ходит. Человек верный, но сладить с ним сложно, как оказалось.
– Мы за ним пошлем, когда придет время. Пиши, князь, вот тебе чистая хартия.
***
Неделю в Киеве царило странное напряженное затишье, какое бывает перед большим событием, а на восьмой день в Десятинной ударили в колокол. Страшная весть облетела город еще до того, как биричи объявили о ней на площадях. Это не укладывалось в головах населения, большинство которого родилось уже во время правления Владимира, этому трудно было поверить – даже печенеги примолкли, а кроги стояли пустые.
Сразу за вестью по городу побежали темные слухи о том, что весть для чего-то скрывали, что тело закатывали в ковер и опускали в подпол, и волокли в санях.
– Какие еще сани? – с недоумением спрашивал кто-то, но ему не отвечали, было не до того.
Тело Великого Князя доставлено было не в Десятинную, но в Михайловскую церковь. Ипполит давал указания. Выставили стражу.