Воодушевленные, этими идеями, члены «Общества ученых Лос-Аламоса» старались распространить их как можно шире, сделать их доступными для понимания простых людей и организовать свободный обмен мнениями между учеными и широкой публикой. С этой целью они сочиняли статьи, писали воззвания, выступали с речами. Энрико во многом не разделял этих взглядов. Он говорил, что из исторических примеров прошлого, каково бы оно ни было, не видно, чтобы усовершенствование оружия отпугивало людей и мешало им затевать войны. Он считал также, что жестокость войны зависит не столько от усовершенствования средств уничтожения, сколько от решимости применять оружие и от масштабов истребления, на которые пойдут воюющие стороны. Энрико не считал, что в 1945 году человечество уже стало достаточно зрелым для того, чтобы создать единое мировое государство. Поэтому он не вступил в «Общество ученых Лос-Аламоса».
Исход из Лос-Аламоса начался в конце 1945 года. Энрико, как и многие другие ученые, сознавал, что стране не меньше нужны новые поколения ученых, чем усовершенствованное оружие. Четыре года войны и оборонная работа не позволяла молодежи идти в университеты, но теперь ученым пора было взяться за пополнение поредевших рядов. Кроме того, в мирное время многие предпочитали преподавать и вести научную работу в областях, не связанных с военными тайнами, а не продолжать то дело, которое они с таким воодушевлением делали, пока родина была в опасности. Итак, мы уехали.
Мы взяли из Лос-Аламоса массу всяких сувениров — индийскую глиняную посуду, украшения, кактусы и картинки. Но больше всех посчастливилось с сувенирами Герберту Андерсону. Герберт, поселившись в Лос-Аламосе, завел себе лошадь и очень к ней привязался. Ему жаль было оставить ее здесь; он заказал себе специальный прицеп, уговорил бедную лошадку взобраться на него и двинулся в путь. Так он и вез ее на буксире тысячу миль до самого Чикаго. А там все прохожие оборачивались на него, когда он гарцевал на своем коне по аллеям Гайд-парка; потом он привязывал его у садовой ограды, а сам шел в дом навестить друзей.
А друзья эти были мы, Ферми. Мы уехали из Лос-Аламоса в новогоднюю ночь, за полчаса до наступления 1946 года. Так закончился для нас один из самых памятных периодов нашей жизни.
Не мы одни уезжали из Лос-Аламоса с грустным чувством. После стольких лет, проведенных вместе, когда мы жили одними интересами, одним делом, жалко было расставаться и знать заранее, что судьба разбросает нас по разным концам страны.
Нашим мужьям нравилась совместная работа, сотрудничество между различными отраслями науки, которые обычно разделяются в университетах на разные факультеты. Чтобы продлить это сотрудничество в мирное время и сохранить дух Лос-Аламоса, кое-кто из наших друзей приехал работать в Чикаго в созданных при университете научно-исследовательских институтах.