Ученые труды молчат о политике. Но вправе ли молчать сами ученые?
В ближайшем окружении Ферми были те, кого терзали гнетущие сомнения. Можно ли было мириться с тем, что именно тогда, когда выпущены на волю могущественные силы атома, жизнь людей оказывается под угрозой нелепой случайности или под властью беспощадной злой воли? Отношение ученых к дальнейшему развитию исследовании в области военного применения атомной энергии стало испытанием их чести и мужества.
Об этом Лаура Ферми умалчивает. Но нет необходимости заниматься утомительным чтением между строк, чтобы безошибочно почувствовать, с какого момента в Лос-Аламосе, превращенном в блиндированный военный форт, погасло вдохновенное самоотречение и воцарились изуверский фанатизм, с одной стороны, и тревожная растерянность — с другой.
«Страх — всегда страх, — мысленно обращается Луис Саксл в романе Декстера Мастерса „Несчастный случай“ к физику-эмигранту Висле. — Тогда было страшно за человечество потому, что немцы могли сделать бомбу, а теперь страшно потому, что бомбу сделали мы».
Но, увы, не этой благородной тревогой за судьбы человечества проникнуты думы автора заключительных глав книги «Атомы у нас дома»…
Очень скоро даже самые далекие от общественных интересов американские ученые почувствовали на себе, что пагубные последствия политики «с позиции силы» отнюдь не исчерпываются отравлением международной атмосферы. Миролюбивые силы в самих Соединенных Штатах не могли не оказывать сопротивления политике подготовки войны, и это сопротивление, активно проявилось в среде самих ученых (взять хотя бы активное выступление упоминаемого в данной книге физика Роберта Оппенгеймера против создания водородной бомбы). Поэтому политика «с позиции силы» оказалась не только в противоречии с жизненными интересами и стремлениями гигантского большинства человечества за пределами США, она обратилась и против американского народа. Наглядное тому подтверждение — разгул маккартизма, столь характерный для политической жизни США последних лет.
Мрачные годы маккартистской «охоты за ведьмами» — вот что наложило неизгладимую печать на страницы внешне как будто объективной и подчеркнуто (даже самим названием подчеркнуто!) «домашней» книги. На поверку оказалось — в который уже раз! — что уклонение от прямого ответа на вопрос «с кем ты?» означает по меньшей мере подчинение вполне определенной политике.
Во всем том, что касается психоза секретности и его истерических проявлений у правящей олигархии в США и в зависимой печати монополии, Лаура Ферми беспомощно бредет по следам отдельных, тщательно инсценированных эксцессов. Она пересказывает слухи, которыми маккартистская пропаганда пугала непосвященных. А истина лежала на поверхности, доступная всем. Не лишне в этой связи напомнить объективную оценку хода событий, связанных с решением проблемы овладения энергией атома во всем мире. Подводя в 1956 году некоторые итоги достижениям советской науки в области атомной энергии и ее применений в мирных целях, Президент Академии наук СССР академик А. Н. Несмеянов справедливо подчеркнул, что речь здесь идет не о каком-то открытии или расшифровке секрета, как это часто представляется неспециалисту, а о крупнейшем, хорошо организованном, быстром продвижении целого фронта науки в той ее области, которая ныне является признанным лидером естествознания. Организация этого дела в короткие сроки стала возможна потому, что Академия наук СССР ранее уже работала в области радиоактивности, космических лучей и ядерных атомных явлений. Имелся, таким образом, некоторый «научный задел» и кадры, что дало возможность развернуть это дело. Успех базировался на использовании всего арсенала новой физики и освещении пути исследования основными для современной физики теориями относительности и квантовой механики. Это беспрецедентное продвижение фронта науки содержало, в себе, как частности, ряд открытий