И ведь рассказали! Сперва Дойлен на ночь глядя "порадовал" всех нас жутковатой историей Кровавой Ведьмы, подозрительно напомнившей мне неоднозначную эпопею Кровавой Графини Баторий. Затем Лис принялся пересказывать эпос своего племени. Я не знаток этномифологии своего мира, но иные боги беловолосых напоминали мне обитателей Асгарда, другие чётко идентифицировались с финно-угорскими эпосами, третьи вообще не имели аналогов, а парочка злых демонов, с которыми боги сражались, очень уж смахивала на князя с княгиней. Нам было интересно, а двое ведьмаков, отец и сын, расположившиеся по соседству, цыкнули на "дикаря", не слишком вежливо предложив ему заткнуться. Лис посмеялся и запел на своём языке… И вот так, устраивая литературные посиделки в пути и на привале, мы дней за десять добрались до места, где Самара впадала в Днепр. Здесь эти реки назывались соответственно Онра и Рес. Здесь же густые широколиственные леса с редкими вкраплениями полей и убогих деревенек сменились лесостепью. Ведьмачьи поместья здесь были почище, деревни чуточку побогаче. А что вы хотите — богатейший чернозём. Эти места были мне знакомы — разумеется, по своему миру и в связи с увлечением велотуризмом. Здесь Днепр, он же Рес, сворачивал строго на юг и радовал взор крупными поросшими лесом островами, ниже которых начинались знаменитые днепровские пороги. В нашем мире в последний раз их можно было видеть в сорок четвёртом году, перед тем, как восстановили плотину. Нам предстояло форсировать Самару по хлипкому наплавному мосту и двигаться по пологому левому берегу, где проходил широкий торговый тракт. Тут как раз зарядили дожди, и мы были вынуждены сильно сбавить без того мизерную скорость передвижения.
Припасы, взятые в Зетисе с расчётом на две недели, угрожающе таяли. Овёс и сено лошадям можно было достать в любой деревне, а вот с продовольствием для людей возникла напряжёнка. Если бы мужчины время от времени не выезжали на охоту, стало бы совсем кисло. Из-за дождей и раскисшей дороги дневные привалы устраивали не на час, а на три. Как раз хватало, чтобы мужчины подстрелили что-нибудь питательное, а женщины и подростки собрали хворост и развели костры. Конечно, на сыром хворосте разводить огонь — ещё та морока, но на помощь приходила несложная бытовая магия. Это простецы вынуждены были покупать амулеты с огненными заклинаниями — сей товарец у меня, например, никогда не залёживался — а мы, колдуны, производили потребное на месте и совершенно бесплатно. Только одно меня беспокоило. Ведьмаки, несмотря на окрики Ульсы, стремились организовать свои костры подальше друг от друга. Следствие всё той же колдуньей неизмеримой "дружелюбности", чтоб её черти взяли. Нас вообще старались избегать. И у Дойлена репутация неважная, и я приблуда-иномирянка, и пацаны бездарные "выродки", и возница у нас беловолосый. Короче, эпатажная компания, мы умудрились выйти за пределы даже довольно широких ведьмацких взглядов, и потому чаще всего оказывались отрезанными от остального бомонда стеной отчуждения. Честно сказать, я не особенно по этому поводу переживала. До поры до времени.