Оттащили, уложили на торопливо развернутую овчину. Видимо, подобное происходило не впервые, оба спутника старосты действовали слаженно. Ермил придерживал дядькину голову, Годей торопливо доставал флягу. Я принюхалась к запаху сложной настойки… на вскидку – точно, можжевельник, потом липа, донник, и, кажется, бедренец. Может, еще что–то, но общий смысл понятен, отхаркивающее и противовоспалительное, приготовленное деревенским лекарем. Старательно, из лучших трав, частью закупленных специально. То есть в нашем случае – мертвому припарка. Пока, впрочем, пусть пьет, хуже не станет.
Римах наконец вздохнул, откинулся на руки заботливого племянника, выглядящего зеленее дяди, и отыскал меня взглядом. Ох, слишком умен этот староста! Лицо его чуть дрогнуло и помрачнело. А я пока еще ничего не сказала, да и верить мне, незнакомой, причин особых нет. Только наитие, и оно у нашего больного тоже имеется.
– Можешь не молчать, сама видишь, не все еще мозги выкашлял, – буркнул староста чуть вызывающе. – Считаешь, не простуда? Вот и я так думаю, хотя очень неприятные получаются мысли. Все прикидывал, стоит ли в город соваться, если сам вижу к чему кашель. Потому здесь и заночевали. Думал, в лесу поживу немного, сколь осталось. Если тлень, то и недолго. Город тут не поможет. Как глянут да и объявят – в Агрисе зараза. Пока разберутся, кто больной, кто здоровый, – пожгут полсела.
– Не заразный вы, это скажу сразу, – помолчав, ответила я, лихорадочно перебирая в голове подходящие травы. – Так бывает. Себе опасны, другим нет.
– Еще скажи, что от этого лечат, – насмешливо, скрывая глупую надежду, вскинул голову Римах.
Я чуть пожала плечами и уселась, обхватив руками колени. Я могу его вылечить, но хотелось бы без чудес обойтись. Вот только как, если у него от легких одни клочки остались.
Бадан? Есть в котомке, но уже поздновато, – только для поддержки сгодится. Как и пастушья сумка, толченые гусеницы акри, зеленец кудрявый… Я мысленно перебирала свои запасы, все более расстраиваясь. Сребролист – настоящее чудо, но увы, не для этого случая. Тут нужно что–то легендарное, вроде свежего жив–корня. Особенно, если его нашептать вдали от любопытных глаз и подкрепить теми травками, что я перечислила раньше. Правда, сначала надо корень найти. Я решительно поднялась и начала распаковывать свои запасы.
Солнышко выглянуло из–за горизонта и с любопытством ощупало лучом разноразмерные берестяные емкости, разбросанные возле кострища. Если честно, жив–корень тоже не даст почти ничего. Наверняка. Сердце болезненно сжалось.