Мир в подарок (Демченко) - страница 51

– Клади его на бок. Вот и ладно, путь поспит еще немного. Полей мне воды, – попросила я слегка заторможенного Дари.

Он молча выполнил требуемое. Потом умылся сам и тихо присел, где стоял. Я аккуратно довела вынутую из старосты болезнь до состояния пепла. Довольно глянула на солнышко, все еще высокое и ясное. Быстро управилась. До ночи можно поспеть назад, к оставленной без старших Иртэ, если, конечно, как следует поторопиться.

Отобрала у замороженного до неподвижности ледяной статуи Дари меха, напилась и вылила остатки воды на голову. Хорошо–то как! Какого я красавца из бледного покойника слепила. Душа поет. Лечить – это наслаждение, а не работа, когда результат видишь сразу, и он такой неоспоримый.

Можно будить старосту.

И тут статуя оттаяла на мою беду. Ладно бы он, выйдя из шока, попросил вылечить Тамила или высушить болото. Хуже и проще: этот наглец буднично сообщил мне свои несбыточные надежды, словно я была его личной, честно пойманной с третьей попытки, золотой рыбкой. Он не думал плакать или бурно радоваться, нет. Просто погрузился в тихую и твердую веру, которая хуже любого горячечного фанатизма.

– Ты снавь, настоящая. Значит, я еще увижу, как цветет степь…

И что я должна была сказать? Стояла, глупо уставившись в темные, безмятежные болотно–серые глаза этого сумасшедшего и молчала. Он терпеливо ждал. Староста завозился, постепенно возвращаясь из счастливого сна. Надо бы этого Годея сразу протрезвить, махом. Чтоб жил как прежде, без глупых надежд. Но сказать ему «это невозможно» я не смогла. Пообещать исполнить – ну, сами понимаете, куда там.

В общем, вся история с Рианом самым банальным образом повторилась в урезанном формате. Я села и рассказала коротко и без деталей, как слабо я знакома с этим миром, и как трудно что–либо изменить. И еще, как мало я собрала информации о том, что и где менять. Думаете, помогло? Лично я не надеялась даже, я ведь реалист. Просто попыталась, для очистки совести.

– Надо всем миром взяться, – раскатисто донеслось со шкуры. – Нам уже все одно потесниться некуда. Земля не родит, не мы, так дети–внуки последними в мире окажутся. Дари прав, тут следует на большое дело замахиваться, а не по мелочи силы на старых скандалистов вроде меня тратить.

Надежда – очень заразная штука, и от нее я лечить не умею. Да и не хочу. Видно, придется прогрессивным сверх всякой меры жителям Агриса участвовать в нашем заговоре, которого нет в помине. Пока же староста поднялся на ноги и довольно прошелся туда–сюда, шумно пыхтя сердитым ежом и демонстративно поводя могучими плечами. Довольно кивнул, признавая полное выздоровление, и деловито принялся собирать свою лежанку.