— А вы ведь здесь чужой, — сказала она.
— Как это? Я приглашен, а как же иначе…
— Я тоже чужая. Просто мне очень нравятся православные свадьбы, вот я и затесалась…
— Но я приглашен…
— Послушайте, я же вам сказала, что я тоже не приглашена, так что прекратите. Кстати, вдвоем мы меньше будем привлекать внимание. Если мы будем держаться вместе, это будет выглядеть естественней.
Так отец познакомился с Агатой. И разумеется, именно с Агаты потянулась цепочка, которая со временем привела отца к моей матери. Агата была молодая актриса, обожавшая импровизации. Каждый понедельник она давала представление вместе со своей труппой. Темы они вытаскивали из шляпы наугад и разыгрывали странные, замысловатые сюжеты с названиями вроде «Ризотто и гестапо» или «Венеция и Альцгеймер». Ситуации приходилось выдумывать. Агата пригласила отца на один такой спектакль. Восхищенный молодыми талантами, способными творить нечто из ничего, гениально владеющими актерским мастерством, отец стал их поклонником. В понедельник вечером его банковская жизнь и кредиты на недвижимость отодвигались на второй план, уступая место театру. Не знаю, как долго он ходил на эти спектакли и что именно связывало его с Агатой, но, кажется, главное событие произошло довольно скоро. В самой середине пьесы под названием «Романтизм и содомия» один актер встал на колени перед девушкой и произнес: «Вы так прекрасны, что лучше мне никогда больше вас не видеть». Отец не мог прийти в себя. Ведь это была его фраза! Как могло случиться, чтобы актер сказал в точности то же самое? После представления он подошел к нему спросить, откуда взялась эта реплика.
— Когда импровизируешь, то сам не знаешь, из каких глубин сознания выплывают те или иные слова. Человек не всегда понимает, откуда черпает вдохновение…
— Но…
— Впрочем, откуда именно эта фраза, я помню. Мне рассказала одна приятельница, что к ней на улице подошел какой-то псих и выдал нечто подобное.
— Правда? — промямлил отец.
— Ну да, странный тип, так она сказала. Псих, говорит, какой-то. А я с ней не согласился. По-моему, эта фраза гениальная. Я ей сказал, что он, должно быть, сногсшибательный парень.
— Спасибо…
— За что спасибо?
— Да так, ни за что…
Отец попросил описать приятельницу. Описание совпало. Так он, невероятным образом, отыскал след той девушки. Прямо как в романе. Прошло еще некоторое время, и отец решился (приходилось обращаться к актерам на «ты», и это стоило ему немалых усилий, но Агата объяснила, что в театре иначе нельзя):
— Слушай, тебе, наверно, это покажется странным… но нельзя ли познакомиться с той твоей приятельницей?