Я постучал в дверь. Нам открыла женщина лет пятидесяти, дочь Алисы. Каждое утро она приходила ухаживать за матерью. Мы объяснили, кто мы такие. Женщина не могла поверить своим ушам.
— Невероятно! Значит, вы… вы учились с мамой в одном классе?..
— Совершенно верно.
— Ой-ой-ой… Какая жалость!
— Жалость? Почему жалость?
— Дело в том, что у мамы… не очень хорошо с головой… В общем, если называть вещи своими именами, она выжила из ума.
— Мы вам очень сочувствуем, — сказал я, чтобы заполнить неловкое молчание.
— У нее болезнь Альцгеймера. Это теперь частое явление, и вроде бы люди понимают, о чем речь, но пока не примеришь на себя, не поймешь, что это такое. Просто однажды ваша мама перестает вас узнавать.
Что тут скажешь? Приятного сюрприза из нашей затеи не вышло. Дочь Алисы продолжала:
— Она вообще никого не узнает. Меня она принимает то за домработницу, то за свою собственную мать.
За кого-то она примет нас? По длинному-предлинному коридору мы прошли в комнату старушки — как будто перешли из одного мира в другой. Прежде чем открыть дверь, ее дочь тихонько постучала. Алису мы застали перед большим, обрамленным лампочками зеркалом. Она расчесывала щеткой волосы. Странное это было зрелище. Такие зеркала бывают в уборных у балерин. Она увидела наше отражение и обернулась, ничего не говоря.
— Мам, к тебе гости. Эта женщина училась с тобой в одном классе.
На мгновение воцарилась тишина. Алиса созерцала мою бабушку. Продолжение могло быть каким угодно. Алиса могла все что угодно сказать или подумать, могла совершить любое безумство. Она встала и подошла к своей бывшей подруге. Подошла вплотную, так что я почувствовал, как у бабушки заколотилось сердце. Мы стояли в полной растерянности. Я не знал, куда деться. Выдохнул еле слышное «Добрый день, мадам», но реакции не последовало. Больше ничего выдавить из себя я не мог. Алиса положила ладонь бабушке на лицо, постояла так немного и произнесла:
— Да, я помню.
— …
— Я помню тебя.
— Мама, правда? Ты вспомнила, что вы были в одном классе?
— Со мной? Нет, это с тобой она была в одном классе. Я прекрасно помню, это была твоя лучшая подруга.
— Да нет же, мама, она училась с тобой.
— Мы учились с тобой вместе до третьего класса, — сказала бабушка. — Ты сидела за мной. — Она повернулась спиной и подняла волосы. — Узнаешь мой затылок?
Пожилая дама посмотрела на бабушкин затылок, и рот ее растянулся в улыбке. Она не имела ни малейшего представления о том, кто стоит перед ней. Мне стало до слез обидно. Бабушка сбежала из дома престарелых, отправилась одна на край света, ничего не боясь, — и все ради того, чтобы вернуться в свое детство, которое предстало перед ней в образе выжившей из ума старухи.