Избежать встречи с супостатами в латах нам не удалось аж трижды. И всякий раз я тихо радовался оттого, что ни священников-монахов, ни даже символов веры при наших противниках не оказывалось. Не то бы не отбились.
После каждой схватки Аль-Хашим на разный лад сетовал об одном и том же. Что приготовил бы Зелье Невидимости… да только не из чего. И негде, по большому счету. Ибо последняя алхимическая лаборатория на нашем пути осталась в достопамятном подземелье. Где мы с Вилландом угодили в плен к призракам древней гробницы. И не выбрались бы из него, не приготовь срочно Аль-Хашим некий чудодейственный порошок.
Странно, что впрок никакими реактивами и ингредиентами старый алхимик в той лаборатории не поживился. А я-то считал его человеком ушлым. Из тех, кто своей выгоды не упустит ни за что, нигде и никогда. Сдает, видно. В силу возраста.
Вернемся, однако, к нашему бегству и стычкам с конными патрулями. Мы понимали: успех нам сопутствует ровно до первого удачного выстрела из арбалета. Если кто-то из наших противников, случайно или от смышлености, догадается снять выстрелом Вилланда, то вскоре в небытие отправлюсь и я. Если не сразу. И останутся Эдна с Аль-Хашимом по большому счету беззащитными.
А значит, расслабляться не стоит. Но куда разумнее было бы новых таких встреч избежать. Руководствуясь этим соображением, мы не столько куда-то шли, сколько спешили убраться откуда-то. А именно, с дороги, относительно широкой и людной. Вот тогда действительно нам приходилось идти, куда глаза глядят. А глядели у нас глаза в сторону мест глухих и почти ненаселенных. Где вместо дорог разве что вьются полузаросшие тропки.
Определенного успеха мы при этом достигли. И только позже выяснилось, что успех этот — промежуточный, а из огня мы угодили в полымя. А уж никак не в бассейн с шампанским. Пока же мы имели возможность порадоваться тому, что вроде оторвались от конных патрулей. Во всяком случае, к концу недели встречать их мы перестали. И даже вдалеке не видели. Как, впрочем, и людей вообще.
Очередная тропинка обрывалась посреди луга, густо заросшего высокой, чуть ли не по грудь, травой. Впереди темнел лес — расстилаясь в обе стороны, насколько хватало глаз.
Поскольку день стоял солнечный, Вилланд попробовал сориентироваться на местности. Делал он это точь-в-точь, как в учебнике природоведения: спиной к солнцу, руки в стороны, а тень указывает на север.
— Похоже, на восток нас несет, — заключил охотник, — неудивительно, что народу вокруг ни души. Дальше, говорят, вообще никаких стран и городов нет. Одни племена кочевые. Да звери диковинные. С другой стороны… хм.