Кассиопея поняла, что пришло время действовать.
Она достала из кармана нож и бросила его через ограждение, целясь в рассыпанные угли рядом с Коттоном.
* * *
Малоун услышал, как что-то упало на пол.
Мельком взглянув вправо от себя, он увидел нож в то самое мгновение, когда Виктор нашел пистолет.
Вероятно, у него было выбито плечо. Каждое движение отзывалось в мозгу электрическими разрядами боли. Коттон схватил правой рукой левую, стараясь вставить сустав на место, и потянулся к ножу. Лезвие оказалось теплым. Он зажал его между пальцами, готовый метнуть нож.
Глаза Виктора превратились в два куска кремня.
Оба обливались по́том.
Виктор прицелился.
* * *
Карл Тан крикнул по-китайски:
– Пора!
Оба брата, прятавшиеся в тени, выбежали вперед, целясь из арбалетов в Линя.
– Ваша демонстрация мужества закончена! – воскликнул Тан. Увидев в глазах Пау удовлетворение, он добавил: – Я все предусмотрел.
– Похоже, тебя нисколько не беспокоит судьба вашего гегемона, – сказал Линь.
– Напротив, я ценю его очень высоко. Настолько высоко, что если ты его убьешь, мы убьем тебя.
– Вы ему верите? – обратился Линь к Пау. – Или он расправится с нами обоими?
– Уберите меч, – негромко произнес Пау.
* * *
Линь понимал, что выбора у него не осталось. Или он убьет Пау, после чего сразу же умрет сам, или же он опустит оружие, и тогда останется ждать, что будет дальше.
Смерти заслуживал не Пау, а Тан.
Линь бросил меч на пол.
* * *
Кассиопея направила арбалет вниз, готовая сделать выстрел. Она не могла точно сказать, что происходит в зале; видно было лишь, что Коттон ранен, Виктор вне себя от ярости, у Линя серьезные неприятности, а она сама может что-либо предпринять.
– Остановись! – крикнула Кассиопея.
* * *
Малоун услышал голос Кассиопеи.
Обернувшись на источник крика, он увидел арбалет, торчащий из тени галереи второго яруса, рядом с колонной, нацеленный на Виктора.
– Брось оружие! – продолжала Кассиопея. – Немедленно!
Коттон не отрывал взгляда от Виктора. Тот не двигался, сжимая пистолет обеими руками, направив его Малоуну в грудь.
– Если ты выстрелишь в меня, она тебя пристрелит, – спокойно сказал тот Виктору.
Он сомневался, что успеет бросить нож до того, как прогремит выстрел.
– Это мой нож, – тихо произнес Виктор. – Я отдал его Кассиопее.
– А она отдала его мне.
Что говорило о многом.
Виктор зажмурился, затем снова открыл глаза. Малоун увидел в них искру озарения. Взгляд Виктора говорил совсем не о том, о чем можно было бы подумать, увидев то, куда направлен его пистолет. И тут до Коттона дошло. Он вспомнил слова Стефани.