– Конечно, конечно, миссис Беттертон. Я вполне понимаю ваши чувства… А вот и мисс Дженсон.
К ним подошла худощавая девушка в очках.
– Мисс Дженсон, позвольте представить вам миссис Беттертон, фройляйн Нидхайм, доктора Баррона, мистера Питерса и доктора Эрикссона. Проводите их в регистратуру, хорошо? И пусть им принесут чего-нибудь выпить. Я буду через несколько минут, только провожу миссис Беттертон к ее мужу и снова присоединюсь к вам.
Он вновь повернулся к Хилари, приглашая:
– Следуйте за мной, миссис Беттертон.
Он зашагал вперед, она поторопилась за ним. У поворота коридора она в последний раз оглянулась через плечо. Энди Питерс все еще смотрел ей вслед. Он выглядел слегка озадаченным и огорченным – на миг ей показалось, что он хотел пойти вместе с ней. «Должно быть, он понимает, что что-то не так, – подумала Хилари, – поймал это ощущение, идущее от меня, но не знает, чем оно вызвано. Быть может, я в последний раз вижу его». Эта мысль заставила ее вздрогнуть, как от холода.
И, поворачивая за угол вслед за своим проводником, Хилари вскинула руку и помахала на прощание…
Высокий человек радостным тоном пояснял:
– Сюда, пожалуйста, миссис Беттертон. Боюсь, сначала вы будете путаться в наших зданиях, здесь так много коридоров, и все они похожи один на другой.
«Это как сон, – думала Хилари, – сон о стерильных белых коридорах, по которым ты будешь бродить вечно, идя вперед, поворачивая, но никогда не находя выхода…»
– Я и не представляла, что это будет больница, – сказала она.
– Конечно же, нет. Вы и не могли представлять подобного, с чего бы? – В его голосе прозвучала едва заметная нотка садистского удовольствия. Вы, так сказать, летели вслепую… Кстати, меня зовут ван Хейдем, Пал ван Хейдем.
– Все это немного странно – и довольно страшно, – продолжала Хилари. – Прокаженные…
– Да-да, конечно. Зрелищно – и обычно весьма неожиданно. Новичков это тревожит. Но вы привыкнете к этому – о да, со временем вы к этому привыкнете. – Он обронил короткий смешок. – Я сам всегда считал, что это отличная шутка.
Неожиданно он остановился.
– На один пролет вверх по лестнице. Не спешите. Успокойтесь. Теперь уже недалеко.
Недалеко… совсем недалеко… так много ступеней к смерти… Вверх, вверх – высокие ступени, выше, чем на европейских лестницах. И еще один стерильно-чистый коридор, где ван Хейдем останавливается у двери. Он постучал, подождал, потом открыл дверь.
– А, Беттертон, вот и мы. Встречайте свою жену!
Он отступил вбок, сделав легкий приглашающий жест рукой. Хилари вошла в комнату. Не отступать. Не сжиматься. Поднять голову. Вперед, навстречу судьбе.