— Если бы не любила, мне было бы не так больно, — тихо и как-то обреченно сказал Ватанабэ, пряча лицо в ладонях.
Айко показалось на мгновение, что сейчас его плечи начнут вздрагивать от беззвучных рыданий, но нет, разумеется, нет. Он все-таки взрослый мужчина, а не обиженный на весь свет ребенок.
— Я хочу прожить с ней всю жизнь, — тяжело вздохнул музыкант, выпрямившись. — Я бы смог прожить с ней всю жизнь, и каждый наш день был бы счастливым… А Джули боится какой-то ерунды…
Айдзава Айко грустно улыбнулась. Она-то прекрасно понимала все метания этой девушки и не считала ее страхи такой уж большой глупостью. Женщина природой создана более осторожной, чем мужчина, она живет в привычных рамках, а не берет мир приступом. Разумеется, Джулия в ужасе от того, что придется оставить все ради одного-единственного мужчины, что придется гнать от себя мысли: «А вдруг он бросит меня?»
— Это не такая уж и ерунда, Такео. Она просто боится рисковать. А ты, похоже, был недостаточно убедителен.
— Как мне еще ее убеждать?! Я устал! — на мгновение повысил голос лидер группы. А потом уже тише добавил: — Я не смогу без нее.
Айко отметила про себя, что не так уж и безгранично терпение Ватанабэ, как ей прежде казалось.
— Сможешь, — решительно не согласилась менеджер, сделав глоток чая и подлив напитка в опустевшую наполовину кружку Такео, а после продолжила: — Это все глупые бредни, что человек может умереть вдали от своего любимого. Ты сам это знаешь. И ты сумеешь прожить без Джулии-сан. Она необыкновенная. Но женщин много, и рано или поздно ты встретишь другую, которую захочешь видеть рядом.
Глаза Ватанабэ, обычно такие теплые, на мгновение будто заледенели.
— Да. Смогу. И жить дальше. И найти другую. Вот только я не захочу.
И это оказалось для менеджера самым весомым из возможных аргументов.
— Тогда не сдавайся, — потрепала подопечного и по-настоящему близкого друга по голове Айко. — Гамбаттэ,[10] Такео-сама.[11]
Все они, все шестеро, называли ее старшей сестрой, и она привыкла быть ею для них. Понимающей, доброй и надежной, той, которая выслушает, скажет что-то дельное, поможет, а потом непременно посоветует не сдаваться.
— Обязательно, — тепло, грустно и чуть измученно улыбнулся молодой человек, кивнув. — Ведь я действительно ее люблю. Я почти благодарен этому убийце — из-за него на несколько дней Джулия стала только моей… Смешно.
Беннет вошла на кухню раскрасневшаяся, смеющаяся, но в глазах застыла тревога и сомнения.
«Что-то случилось?»
Ватанабэ улыбнулся и покачал головой.
«Нет, все в порядке».