Свет в коридоре выключал тот, кто сдавал офис на сигнализацию, последний покидающий редакцию. Соответственно, никаких мрачных теней или чего-то в этом роде не наблюдалась. Поэтому представшая секретарю картина выглядела еще более пугающей.
Мартина. Мартина Льюис висела в метре над полом, то ли без сознания… то ли уже мертвая. Еще один их дизайнер, ей передали проект Форест, который та так и не успела закончить. Лил показалось, будто кто-то невидимый держит Мартину на весу… Невидимый и очень большой. И наверняка опасный.
Инстинкт самосохранения разумно предлагал не рыпаться и уносить ноги… Но если бы Адамс слушала инстинкт самосохранения, то не осталась бы работать у Дженнет Коллинз.
— Мартина! — истошно крикнула Лиллен и заставила себя сделать шаг вперед. Колени мелко дрожали…
Плевать на страх. Вдруг еще можно что-то сделать… Только что? И как?
Льюис снова завопила… Адамс будто в замедленной съемке видела, как в животном ужасе распахнулись глаза дизайнера. Как искривился ее рот, накрашенный отвратительной кирпичного цвета помадой… Секретарша ясно видела, как голова Мартины проворачивается, а потом резко отделяется от тела. Кожа, связки и мышцы порвались, будто куча тряпья. Тихий хруст, должно быть, издали ломающиеся позвонки. Кровь фонтаном брызнула во все стороны… Тело упало на пол, а голову брезгливо отшвырнули прочь, и она покатилась, как мяч, в сторону выхода. Жертва была уже мертва, а ее крик продолжал гулять по коридору.
У Лиллен подгибались от ужаса ноги, но она все еще держала себя в руках. Все еще. Если ей самой сейчас голову не открутят, то рыдать и биться в истерике она будет в надежных мужских объятиях, в полной мере насладившись ролью несчастной девушки…
Прошла минуты. А она все еще была жива. И вторая минута. И третья. И четверть часа.
Лил все это время стояла посреди залитого светом коридора и не могла отвести взгляда от трупа, будто заколдованная. Единственный раз секретарша видела мертвого человека на похоронах, достойный старичок, ее двоюродный дедушка, умер от старости в возрасте девяноста лет и в гробу выглядел благообразно и совсем не жутко. Чего точно не скажешь о теле с оторванной головой… Но это было не важно. А что важно? То, что ее не тронули. То, что она дышит.
«Меня уже никто не убьет», — сделала в конце концов вывод Лил, медленно повернулась и пошла к кабинету главного редактора, временами пошатываясь. Следовало вызвать Дженнет. И полицию. В «Фейри стайл», кажется, фейри решили побаловаться. Те, что из Неблагого Двора…[8]
— Билл, ну что за бред? — измученно вопрошал напарника О’Нил, пристегиваясь ремнем безопасности. — Второй раз — это уже не смешно. И опять свидетель — секретарша.