— Ты же сам позвонил!
— Сам позвонил, сам и отключаюсь! Все! Целую!
И поскорее повесил трубку, пока по недавно приобретенной привычке не начал спрашивать, ела ли она, что и сколько, чем занимается, что смотрела?
Что это с ним творится? Превращается в какую-то курицу-наседку! Дай волю, запер бы Ингу дома, приковал цепями и кормил бы насильно с ложечки. Хм. Цепи… кровать… Просто БДСМ какой-то получается…
Джой задумался.
И встряхнулся, сообразив, что мысли ушли в направлении, совершенно не пересекавшемся с работой. Но в очень увлекательном направлении!
Едва он наконец сосредоточился, в свою очередь, позвонила Инга и спросила сдавленным голосом, у кого имеется ключ от квартиры. Джой чуть автоматически не ответил «ни у кого», как внезапно сообразил:
— Мама?!
* * *
Это уж точно была не мама!
Когда Потеряшка, лежавший на диване (да-да, мы продолжаем пользоваться своей невидимостью!), поднял голову и звучно — для нас с зашипевшим Хином — гавкнул, я сообразила не сразу Лишь когда послышался звук вставляемого ключа, а потом еще и несколько неудачных поворотов замка, вскочила и забегала по комнате, не зная, что делать. Почему Джой не сказал, что у кого-то есть ключ и этот кто-то может прийти? Домработница? Бывшая девушка?!
Я даже молниеносно дозвонилась до Джоя, и тот выдал ошеломляющую версию:
— Мама!
От испуга я сразу отключила мобильник. Давайте-давайте, добейте меня окончательно! Пришлите сюда эту железную корейскую леди в тот момент, когда я совершенно не подготовлена — ни морально, ни физически!
Входная дверь открылась. Невнятное бормотание-ворчание. Потом из прихожей донеслось:
— Хин! Хинча! Хи-ин!
Приближающиеся шаги.
— Где ты, сволочь персидская? Совсем обленился, даже не встречаешь?
Я окаменела.
И в комнату впорхнуло прелестное созданье. Я уставилась на него: если оно когда и будет джоевской матерью, то только через несколько десятков годков! Девица лет …надцати, скуластая, круглолицая, длинношеяя, с гривой роскошных «отутюженных» каштановых волос до самой попы — то есть до того места, где начиналась и тут же заканчивалась ее юбка. Взглядом умело накрашенных восточных глаз она окинула диван («Вот ты где, наглая толстая морда?»), комнату, меня — и завизжала.
Хин распластался на диване, прижав уши. С интересом обнюхивающий гостью Потеряшка осел на зад, а я выставила перед собой руки — то ли защититься, то ли успокоить. Попыталась произнести что-то, так ведь фиг ее перекричишь.
Впрочем, прооралась девица быстро. Спросила, запинаясь и по-прежнему прижимая к груди руку:
— Вы… кто?!
Я прокрутила в голове несколько вариантов ответа. Я Инга? Очень информативно! Я — его девушка? А если это тоже его девушка? Гляньте, какая хорошенькая. И юная. Вдруг у нее будет психическая травма? Или, наоборот, у меня — если она вцепится мне в волосы, вон какие у нее ногти длинные!