— Завтра утром я не смогу позавтракать с тобой, папа, — сказал он. — Я с раннего утра отправлюсь в док.
— Я так и думал.
Джеримайя поднялся с места, пожелал спокойной ночи Руфи, затем, помедлив некоторое время в дверях, добавил:
— Обязательно скажи, если тебе потребуется какая-либо помощь от меня, чтобы ускорить отплытие, Джонни.
Джонатан стал расхаживать по комнате, как обычно поступал в состоянии глубокого волнения.
Здравый смысл подсказывал Руфи Баркер, что ей следует удалиться, но она испытывала сильное желание узнать обо всем подробнее. Возможно она ошибалась, лелея всю жизнь мечту, что в один прекрасный день Джонатан женится на ней. И вот теперь, когда, кажется, он вновь может ускользнуть от нее, она решила сражаться за свое счастье. И хотя Руфь не отличалась храбростью, она сказала себе, что обязана дать ему понять, что он ей дорог.
Джонатан прекратил мерить комнату шагами и остановился перед нею.
— Я надеялся побыть дома подольше, хотел помочь тебе освоиться с повседневной рутиной. Надеюсь, тебе не станет слишком трудно из-за того, что я отправлюсь на Восток раньше, чем намечал.
— Уверена, что справлюсь с любыми проблемами, которые могут возникнуть, и можешь не беспокоиться о Джулиане.
Она помолчала, задерживая дыхание, затем с трудом произнесла:
— Мне будет очень не хватать тебя, Джонни.
Ее голос заставил его взглянуть на нее пристальнее, а выражение ее глаз досказало то, чего она не решалась выразить словами. Неожиданное открытие поразило его, а так как он меньше всего на свете хотел причинять ей боль, то он опустился в кресло напротив и сказал:
— Выпьем еще по чашечке кофе, давай?
— Чайник холодный. Пойду принесу горячий кофе.
Сердце Руфи бешено колотилось, она быстро вышла из комнаты.
Вернувшись, Руфь увидела, что Джонатан сидел и торопливо делал пометки на листке бумаги. Она уже успела справиться с охватившим ее волнением.
Джонатан отложил бумагу в сторону, поблагодарил за кофе и мягко сказал:
— Мы с тобой давно знаем друг друга.
— Да, очень давно, — согласилась Руфь.
Как живо помнила она, как по субботам, еще очень юной девушкой, носила отцу обед в док, с надеждой увидеть Джонатана и перекинуться с ним несколькими словами.
— Ты была подругой Луизы, ее единственной подругой, — продолжил он. — Точно также мы с Эдмундом были почти братьями. Когда его не стало, ты сделалась для меня еще ближе.
Хотя мозг Джонатана неотступно возвращался к неотложным делам, связанным с подготовкой К отплытию, он понимал, что должен сосредоточиться на этой деликатной ситуации.
— При обычных обстоятельствах вполне возможно мы с тобой в какой-то момент в будущем могли бы пожениться.