Два часа и примерно восемь кружек камры спустя, я понял, что иных развлечений мне сегодня в Доме у Моста не светит. И не то чтобы по-настоящему приуныл, но решил сменить обстановку. И, попрощавшись, пошёл было к выходу, но мне не дали. Джуффин возник на моём пути, натурально как чёртик из табакерки. Скрестил руки на груди, грозно спросил, приподняв бровь:
— Интересно, куда это ты собрался?
Я так удивился, что даже не нашёлся с ответом. Только руками развёл, как бы демонстрируя, что Мир велик, и никогда заранее не знаешь, в какую его часть тебя занесёт.
— Это ты только думаешь, будто свободен как ветер. А на самом деле, у тебя ещё гора работы, — ухмыльнулся шеф Тайного Сыска. И распахнул дверь своего кабинета, чтобы наглядно продемонстрировать мне эту гору.
Гору простых нерасписанных тарелок, громоздящуюся на его рабочем столе.
Я хотел спросить, что это за идиотский розыгрыш в духе раннего сэра Мелифаро, но от изумления утратил дар речи. Поэтому просто открыл рот. Но очень возмущённо.
— Тарелки для чангайского посла, — объяснил Джуффин. — Мы обещали леди Мариенне придумать, как заколдовать посуду, чтобы магия продолжала работать у них в Чангайе.
— Мы?!
— Ну ладно, я обещал. Но ты мне всё равно нужен.
— Зачем?
— В качестве инструмента. Я, видишь ли, внезапно понял очень простую вещь. Если эти тарелки заколдуешь ты, они будут прыгать и ругаться хоть в Чангайе, хоть в Шиншийском Халифате. Да хоть в ином Мире. Ты же упрям, как сотня дюжин твердолобых арварохских вождей. И ни за что не допустишь, чтобы совершённое тобой колдовство позволило себе безответственно рассеиваться только потому, что Сердце Мира, видите ли, несколько далековато.
Я был вынужден признать, что в его словах есть некоторый смысл.
— У твоего плана всего один недостаток, — наконец сказал я. — Зато роковой. Я не умею заколдовывать тарелки, чтобы они прыгали и ругались. Потому что только притворяюсь великим магом, а на самом деле — обычный шарлатан.
— Да ерунда, я тебя научу, — отмахнулся Джуффин. И, поглядев на мою кислую физиономию, добавил: — По-моему, ты до сих пор не понял главного. Если именно ты заколдуешь эти грешные тарелки, они будут ругаться, как ты сам пожелаешь. Скажут всё, что ты им велишь.
— Ого! — присвистнул я. — Это действительно меняет дело. Мне как раз есть, что сказать Миру.
— Я так и подумал, что ты оценишь возможность откровенно высказаться, — кивнул сэр Джуффин Халли. — Только учти, я буду бесцеремонно подслушивать. Лишняя порция новых устрашающих знаний никогда не повредит.