Кира взглянула на стройные ноги девушки. Какой же монстр способен на такое?! Россыпи жёлто-зелёных пятен и следы от верёвок чернели там, где их наверняка скрывала бы длинная юбка. Рукава платья маскировали похожие следы. Но самым чудовищным казалось свежее клеймо, выжженное на внутренней стороне бедра. Алая, ещё не до конца зажившая плоть бугрилась кольцом размером с пятирублёвую монету, в которое были вписаны буквы «В» и «Р», развёрнутые друг от друга.
Судя по цвету и состоянию кожи, над Еленой глумились день или два назад.
Чёрт, почему она до сих пор не обратилась в полицию?! И где тот, кто приставал к ней на этой тесной лестнице? Страх, горький, будто поцелуй вдовы, пятнал мысли, но Кира выдавила его, почти как прошлым летом, и потянула Елену за собой:
— Идём, здесь опасно. Зайдём в медпункт, а там решишь что делать.
Елена всхлипнула, и её лицо исказила гримаса так свойственная людям, которые потеряли всякую надежду.
— Нет, — прошептала она, — бесполезно. Так будет лишь хуже для всех.
— Если промолчишь — то же повторится с другими. Ты этого хочешь?
Внезапно с верхнего пролёта долетел какой-то шорох.
Кира вскочила на ноги. Она опустила ладонь в сумку и сжала рукоять пистолета. Выключила предохранитель, но не взяла оружие наизготовку — не хватало ещё перепугать случайного менеджера, решившего потрепаться по телефону вдали от ушей коллег.
Ступенька за ступенькой Кира поднимается наверх. Рывком проскакивает островки света и замедляется в тенях. Треньканье кодового замка разбивает тишину, словно молот стеклянную банку. Кира бросается на звук как спринтер.
Поздно! Лишь грязная тень исчезает за поворотом коридора.
Кира хлопнула ладонью по стеклянной двери и привалилась к стене. Надо успокоиться. Сердце вошло в привычный ритм, и она выпустила рукоять пистолета.
Пора заняться Еленой. Оставить её в таком состоянии Кира не могла. К тому же, тот нечеловек должен понести наказание. Придётся уговаривать, просить, убеждать, но Кира знала, что сможет доставить девушку в полицию и заставит написать заявление.
Она спустилась на двадцать первый этаж.
Никого.
Чёрт, да что такое?! Кира подёргала дверь за ручку, но куда там — с пожарной лестницы внутрь заходят только по карте доступа. Она побрела вниз, остывая и ругая про себя неблагодарную девчонку. А хрен знает, может, у них всё по любви было, мало ли извращенцев земля носит?!
Кольцовский проспект, как обычно, застыл в пробке. Кира тихонько выругалась: вот и сегодня вместо быстрых салок на дороге придётся дрейфовать как льдине среди взломанных торосов.