— Ты же знаешь, что происходит в нашем мире, — проговорила я, с трудом удерживая ровный тон и пытаясь не поддаться на его подначки. Во мне опять проснулась поутихшая ненависть и отвращение к собеседнику. К его самодовольству, самоуверенности, ехидству, цинизму. Если прежде я поражалась его ничтожеству, то теперь вопрошала у себя — как можно быть такой сволочью?! — Мы просто хотим жить. И надеялись, что найдём у вас какое-нибудь средство, способное остановить процесс гибели планеты. Что ещё нам оставалось делать? — злость в конце концов вырвалась наружу раздражённым шипением, не произведшим на мужчину никакого эффекта.
Он с постным лицом пожал плечами, состроил демонстративно задумчивую гримасу, запрокинул голову, массируя пальцами горло.
— Ну, не зна-аю, — протянул Зуев, продолжая откровенно издеваться. — Вариантов много. Например, вы могли бы… хм. Попросить? — отставив в сторону ладонь с растопыренными пальцами и пожав плечом, он насмешливо вскинул брови.
— Нам нечем расплачиваться за помощь, — процедила я.
— Вариантов много, — возразил мужчина. — Навскидку я могу предположить, например, просьбу о вхождении в состав Федерации. Стопроцентной гарантии, что вас бы приняли, я тебе не дам, потому как чином не вышел такие вопросы решать, но мы вообще исторически любим помогать всяким больным и ущербным. За что потом и расплачиваемся, — он недовольно поморщился. — Да даже если бы не приняли в состав, в чём я лично сомневаюсь, всё равно бы помогли. Есть у нас государственная программа помощи слаборазвитым мирам, а там у вас ко всему прочему огромное непаханое поле для исследователей. Да наши чиновники сдались бы под одним только напором учёной братии! Впрочем, это я отвлёкся, — майор опять поморщился. — Откуда бы вам было всё это знать. Мы бы тоже вряд ли полезли к более развитой цивилизации с просьбами о помощи, а сначала попробовали прощупать почву. Короче, тебе просто не повезло, — резюмировал он. — Но если будешь хорошей девочкой, получишь шанс на нормальную жизнь: сотрудничество со следствием всегда засчитывается.
— Ты, никак, предлагаешь мне сознательную измену? — уточнила я.
— Почему нет? — удивлённо вскинул брови мужчина. — Было бы, чему хранить верность. Вы такими темпами лет через двести окончательно вымрете без помощи извне, так не всё ли равно, будешь ты вымирать на своей загаженной планете, или где-нибудь в более приятном месте.
— А таких слов как «верность» и «честь» в твоём лексиконе нет? — прорычала я, больше всего на свете жалея, что вцепилась пару минут назад ему в локоть, а не в горло.