Коты, которые приглядывали за котективом, подхватили его и понесли прочь от Хурая, туда, где уже вовсю разносился запах валерьянки, кошачьей мяты и кипело неудержимое веселье.
«Выходит, что Хурай и в самом деле ничего не знает про когтеточку и вымогал ее кто-то из его окружения. Либо он хитрый и искусный дипломат, во что я особо не верю, – подумал котектив. – Однако моя главная задача в том, чтобы спасти Мурчеллу, а на этот камень чихать я хотел».
– А вы, мои славные батыры, спойте храбрую песню о крови, налетах и победах! Довольно ныть над сказкой про старого бая! Сдох кот – и кидай из ворот! – пророкотал хан.
Десятки котов заголосили военную песнь, отбивая такт по деревянному полу лапами и хвостами:
Вспомним,
Вспомним бескрайние степи,
Мяв боевой
И реки знамен!
Трижды тридцать
Кошачьим войском
Втоптано в пыль
Непокорных племен.
Наши когти несут
Разрушенье и пламя,
Мир рвут клыками
Хурая сыны.
Пески сорока
Пустынь за нами
Кровью мышиной
Обагрены.
«Грызите и рвите
Молодых и старых!
Пусть ревет над вселенной
Кошачье ура!» —
Приказал, повелел
В искрах пожара
Усатый батыр,
Могучий Хурай.
Он сказал: «В ваши рты
Положу я сахар!
Заверну животы
Вам в шелка и парчу!
Все кошачье теперь!
Я не ведаю страха!
Я весь мир
К хвосту своему прикручу!»
Вперед, вперед,
Коты боевые,
Вашу тень
Обгоняют ужас и страх.
Мы не сдержим, не сдержим
Буйной погони,
Пока мы усталых
Лап не омоем
В последних
Последнего моря волнах.
в которой удача дает поймать себя за хвост, а кот играет роль летучей мыши
Слух о новеньких, взятых в охрану Хурая, разнесся по рынку со скоростью бешеной мыши. Но ничего удивительного в этом не было. Вокруг хана и благодаря ему существовали десятки котов самых разных пород, характеров и образа жизни. От Хурая зависели все, начиная от мелких котят, попрошайничающих у подъездов двуногих, и кончая огромными боевиками, которые без страха могли выйти хоть на ротвейлера. Каждая капля молока падала куда-либо только по мановению его когтистой лапы.
На следующий день после бандитской инициации Ричи проснулся с самой тяжелой головой на своей памяти. Сказались многочисленные миски валерьянки, которые стремились распить с ним и Морозом все коты из ханской свиты. Сам-то Хурай вскоре после испытания отправился в свой многочисленный гарем. Зато Ричи с сержантом пришлось буквально отбиваться от желающих распить с ними мировую, штрафную, на хвостик, на носик, подвздошную, на четыре мурка, мяучью, первую кошачью, вторую кошачью, главную кошачью.
Впрочем, отбивался один Ричи. Мороз быстро нашел общий язык с такими же здоровенными котами, как он, личными нукерами Хурая, и удалился вместе с ними и пантерой за центральный прилавок. Гира конкретно положила на него глаз, возможно, уже и не только глаз. Во всяком случае, проснувшись, котектив не обнаружил рядышком массивной полосатой туши своего напарника.