Пани Леонардия ворчала, пан Ян объяснял все молодостью, которая должна «перебеситься», но иногда и их терпению приходил конец. В таких случаях притихшим путешественникам приходилось сносить домашние громы с молниями. Гроза проносилась над ними без особых результатов, и они только поглядывали на пана Яна — не возьмет ли тот цепь с замком и не посадит ли он лодку на эту цепь. Но иногда, когда престижу кого-либо из них грозила опасность, забывались все провинности, даже такие, как поломка мебели или вырезанный в кухонном полу линолеум…
Потом наступил период горячего увлечения охотой. На покупку ружья Ирек получил пару золотых монет из личной сокровищницы пани Леонардии, находившейся в небольшом глиняном горшке на кухне. С этим ружьем каждый раз нужно было отправляться в самую глубину залива, к устью реки Галикос. Ирек располагался в болотистой дельте, строил себе шалаш из камыша и, притаившись в зарослях, поджидал с двустволкой в руках пролета диких уток. Птицы не обращали внимания на маленькую лодчонку и беспечно подлетали на выстрел. Труднее было подбирать добычу в камышах, нелегок был также и обратный путь Если ветер слабел или совершенно стихал, не оставалось ничего другого, как пересекать залив на веслах. Лодка была тяжелой, весила не менее 350 килограммов, и юный охотник возвращался домой измученный до предела. А тут иногда случалось и так, что в соседнем спортивном клубе «Нафтикос» или несколько более удаленном «Ираклисе» был вечер — и тогда, не в состоянии устоять перед новым искушением, Ирек, превозмогая усталость, танцевал до полуночи.
Когда Ирек пристрастился в одиночку выходить на «Леонардии» в море, мать нередко проклинала тот день, когда она так неосмотрительно согласилась поселиться на берегу моря. А если неожиданно срывался шторм, она просила прощения у матери божьей за грехи свои и бродила по дому, подгоняемая грохотом разбивающихся о прибрежные скалы волн.
Глядя в такие дни в окно, пани Леонардия приходила в ужас при виде кипящего котла, в который обращались спокойные воды Салоникского залива. Куда ни глянь, не видно ни одной рыбацкой лодки — все они нашли спасение на берегу, и даже солидные шхуны, стоявшие до того спокойно на рейде, спешили укрыться за молом от волн. По опустевшему заливу мчались только покрытые белой пеной валы… И очень часто случалось так, что именно в такие дни Ирек отсутствовал.
В один из подобных дней, когда на землю уже спускались сумерки, а на западном берегу зажигались и гасли в штормовом тумане огни, пани Леонардия неожиданно обратила внимание на то, что она так и не услышала шума самолета, который ежедневно прилетал сюда из Афин. Ничего удивительного в этом не было: в такую погоду было очень трудно произвести посадку на аэродроме. Поочередно вернулись домой младшие сыновья Лялек и Лесь. Вернулся с фабрики и пан Ян. На своем ломаном языке, в котором мешались греческие, польские и русские слова, он говорил в перерыве между двумя ложками супа: