Историю о том, как миссис Атолл однажды в торговом центре потеряла пятилетнего Чейза и заметила его в отделе игрушек спустя десять помноженных на панику минут. Облегчение, сменилось гневом: она, даже не взглянув на его лицо, потянула за собой, крича на ходу, что теперь-то дома ему достанется. Крик собрал людей, в их числе была и… настоящая мать ребенка. Как оказалось, Чейз все это время стоял у фонтана и «кормил рыбок» печеньем, а тот мальчуган, которого Бейли приняла за своего сына был просто одет в точно такую же курточку. Миссис Атолл еще долго оправдывалась перед его матерью и полицейским, желая в тот момент в самом деле провалиться сквозь землю. Вот такая она никудышная мама, даже собственного ребенка от чужого отличить не смогла.
Гости весело посмеялись над историей, ужин трансформировался в собрание не совсем анонимных неудачников, которые наперебой убедительно заявляли, что и с ними так же, и они такие же. Следующим на очереди был хозяин дома, которого тоже слушали раскрыв рот, потому что травить военные байки Томас умел. Однако все присутствующие на деле ждали и не могли уже дождаться, когда же очередь дойдет до мистера Эохайда.
Все они не хотели, да просто не могли поверить в то, что у кого-то в жизни не случалось чего-нибудь постыдного, конфузного, заставляющего себя ненавидеть. Пусть даже это был такой с виду совершенный во всем мужчина. Им жизненно необходимо было узнать его недостаток, чтобы уже себе сказать с облегчением: «ты такой же, ты один из нас».
Однако, увы и ах, им не суждено разувериться в его неземном происхождении. Не сегодня, точно. Потому что эстафетную палочку Эохайд должен был забрать из рук Кэри, которая, на самом деле, уже почти достигла точки кипения.
Стыд. Паника.
Отец заканчивал свою хохму, гости покатывались над историей новобранца во Вьетнаме, уже пригласительно посматривая на Каролайн. Которая теребила тканевую салфетку, пытаясь выровнять дыхание и собраться с мыслями. Отказываться было, конечно же, невежливо и грубо. И Кэри, правда, не хотела выставлять себя заносчивой задницей, однако ее память не могла подкинуть, что-нибудь такое же глуповатое, смущающее, но исключительно в рамках приличия, над чем можно было бы посмеяться с высоты прожитых лет всей компанией.
Гости впились в нее взглядами, поторапливая. Они уже готовы были перейти к главному «блюду», а она их бессовестно задерживала.
— Ну же, Кэри. — Протянула ласково мама.
Взгляды стали подозрительными. И Каролайн показалось (опять!), что все эти люди, сидящие здесь, все эти близкие друзья родителей — порядочные, в меру воспитанные, ходящие по воскресеньям в церковь и сбирающиеся всей семьей на День Благодарения — уже всё знают. Словно каким-то магическим образом ее мысли стали известны им, и теперь гости шокированы ее испорченностью. Молчат возмущенно и осуждающе.