— Господин. — Коснулся кто-то его плеча. — Ваша невеста… кажется, вам стоит поспешить за ней…
Брес даже не посмотрел на говорившего, повернувшись в сторону Айрис. Но девушки уже не было рядом, потому, все еще растерянный, но желающий покарать виновницу, он рванул следом. Всеобщее недоумение провожало его многоголосым ропотом.
Нагнать несносную Эохайд сумел лишь у ворот, тут же бесцеремонно хватая ее за предплечье.
— А теперь можешь начинать моли…
Его дикое рычание перебила оглушающая пощечина. Ладно, такой аргумент трудно переспорить, особенно тому, кто на женщину руку ни разу не поднял.
— Да как ты…
Больно! Проклятье!
Резко выдохнув Брес, подвигал челюстью, пытаясь привыкнуть к ощущению, которое раньше казалось ему чем-то фантастическим. Боль? Нет, только не в его жизни. А о том, что боль когда-нибудь обожжет его лицо, он и вообразить себе не мог.
— Убирайся. — Процедила холодно девушка, швыряя ему монету. Та отскочила от его груди, падая в грязь.
— Да ты ума лишилась?! — Прокричал ей в спину Брес. Процедив сквозь зубы ругательство, он наклонился, чтобы поднять идола, после чего бросился за Айрис. — Тебе не мешало бы… — Он вновь дернул ее назад и на этот раз перехватил женскую руку прежде, чем та успела угостить его очередной оплеухой. — Не мешало бы упасть на колени и умолять меня пощадить твою жизнь!
— Упасть на колени? Да я буду последней, кто признает тебя достойным этого! — Ответила с жестокой насмешкой Айрис, вырывая свою руку. — Ты и раньше-то этого не заслуживал, а теперь, стоя на земле, а не на небесах… чем ты отличаешься от обычного подлеца?
— Тем, что я необычный!
— Катись в тартар, там тебя по заслугам оценят!
Она вновь стремительно пошла вперед. Брес вновь последовал за ней.
— Да вы обе не в себе! Делать меня козлом отпущения?! Ты сама притащила меня сюда! Я не напрашивался тебе в спутники! Если бы не твоя задетая гордыня и желание примитивной мести, ничего этого не произошло бы! И ты и я жили бы счастливо, не зная друг о друге! Обвинять во всем произошедшем ты можешь только лишь себя!
Айрис остановилась, резко оборачиваясь. Ее темные глаза сверкали.
— Ты понятия не имеешь, что я сейчас испытываю. Обвинять? То, что творится в моей душе не так называется! Я презираю себя за то, что доверилась тебе. Почему же при заключении договора ты не предупредил о том, что если дело дойдет до разборок с твоей любовницей, ты трусливо отступишься?
— Не называй меня трусом. — Проворчал недовольно Брес.
— Не понимаю, что она нашла в таком слабовольном, самовлюбленном подлизе?
— Кроме прочего, милосердие, которое сейчас не дает мне тебя убить.