Ему не было смешно. Ее слова распинали. Она отвергла его тело, что ж, он простил. Но швырять ему в лицо его полное боли ожидание, надежду, покорную жажду… были такие моменты, когда Брес откровенно боялся, что причиной ее смерти может стать именно он.
Не в этот раз. Элин, а для него навечно — Айрис, умерла через восемь месяцев от родов. Ребенок не выжил тоже.
На протяжении всего проклятья Айрис рождалась и умирала пять раз, словно по числу душ, которые он должен был уберечь от вечного огня. Но — и это проблема — он справился лишь с четырьмя. А ныне двадцать первый век Anno Domini. С момента их последней встречи прошло несколько столетий, и последнюю женщину, душу которой внепланово вознесли на небеса с его легкой руки, звали Жанна. И теперь, кроме прочего, Брес ждал Айрис, чтобы сказать ей: «Да-да, та самая Жанна. А разве я плох в роли Михаила?».
На самом деле, ему было бы в пору составлять огромные списки того, что с ней необходимо обсудить. Научно-техническая революция, освоение космоса, две мировые войны — разве не отличные поводы для милой беседы? Она так много пропустила! И ему нужно было передать ей хотя бы щепотку впечатлений свидетеля этих событий, коим он являлся.
Но с каждым днем, который Брес встречал вопросом «возможно, сегодня», а провожал «возможно, завтра», мысль о том, что «возможно, никогда» крепчала и доказывалась из года в год.
Так, возможно, уже никогда?
Потому что помимо Айрис, столько же лет Брес не видел и Энки, который выполнял роль посредника между своим старшим братом и небесами.
Но что поделать, изменчивая природа людей выдумала себе новых богов, язычество как явление исчезло. А вместе с верой, кто знает, не исчезли ли сами боги?
И словно подтверждая свои догадки, Брес посмотрелся в единственное в его доме зеркало. Почему-то у него создавалось впечатление, что ранее он выглядел моложе и не столь угнетенно. А если его коснулась… нет, не коснулась, а просто подула старость, не стал ли он смертным? Может, его жизнь не так скоротечна, как у обычных людей, но вот оно — отражение — высказывает предположение, что и для него однажды состругают гроб.
Да, такова его суть: если люди не верят в то, что он всемогущ, значит он — обычный человек. Пройдет еще пара лет, и он вынужден будет с этим согласится. А пока…
Словно развивая его мысль, но в обратном направлении, острое, уже позабытое чувство какой-то срочности охватило его. Возможно ли..? Вспомнить бы, когда такое было? Сто лет назад? Двести? Когда последний раз человек счел себя ничтожеством настолько, что решил обратиться к нему и честно оплатить его дорогостоящие услуги? Ну так он не против! Ему нужна их вера, их поклонение, их страх. Сколько бы лет не прошло, его сущность рожденного повелевать не изменится никогда.