– То есть мы можем еще отбиться? В смысле откупиться?
Полкан морщится. Он и так наговорил тут этой бесхитростной дурехе Голубцовой лишнего. Впрочем, не такая она, видимо, дуреха.
– Я поняла! Если генеральный не пойдет на сделку с захватчиками, его и вас могут посадить. В первую очередь, конечно, вас. Это же вы подаете на подпись директору «неточные» цифры. А у генерального, как водится, хороший адвокат, которому не только ручку, но и голову позолотят. Какая гадость…
Маня вздыхает и с силой накручивает на шею шарф.
– Не переживайте, Мария, мы еще поборемся.
Полкан встает, будто дает понять, что нежданная аудиенция закончена. Маня надевает пальто, застегивает сапожки, поправляет сумку на плече. Она тянет время. И Супин это прекрасно понимает.
– И все же, Павел Иванович, сегодня вам определенно некуда идти. Не выспитесь, душ не примете, не поедите толком…
– Вы решили взять надо мной шефство, Голубцова? Спасибо, благородно. Но час назад я уже успел принять целую ванну в своей бывшей квартире и отобедал пельменями, салатом и даже мороженым с фисташками. Просто я не могу там ночевать. Как раз по причине того, что не высплюсь. А на наших стульях с подушкой и пледом спится за милую душу.
Маня краснеет до свекольного оттенка. До слез.
«Да пошел ты! – проносится в ее голове. – Не высыпается он, видите ли, с бывшей женой. Долговязый гигант убогого секса…»
Буркнув: «До свидания», – Маня открывает дверь.
И нос к носу сталкивается с охранником с проходной – кругленьким черноглазым крепышом. Видимо, он бежал по лестнице, так как тяжело, отрывисто дышит.
– Я… это… по поводу Супина…
Маня уступает ему дорогу и мчится к лестнице.
«Это у меня от стресса нестандартная реакция на происходящее. Увидеть в задрипанном Полкане благородного и оболганного героя?! Нет, права Блинова, я наивная простота! А Супин – ушлый жучок, мошенник и рыбина арктическая! Еще неизвестно, почему его жена бросила. Не высыпается он, видите ли… И зачем он вдруг этому охраннику понадобился?»
Маня проходит через вертушку. В будке секьюрити маячит какой-то пацаненок с круглыми глазищами и тонкой шейкой.
Маня кивает ему, выходит на улицу и раскрывает зонт. Его тут же начинает рвать из рук ветер. Голубцова пытается идти бочком, чтобы зонт не выворачивало и им можно было прикрываться от колкого снега с дождем.
Нет, так ползти до метро не представляется никакой возможности! Маня с трудом складывает коварный, будто нарочно ее допекающий зонт и, подтянув воротник повыше, а голову втянув в плечи, шагает, стараясь обходить лужи, кое-где затягивающиеся льдом.