Существо. Акива!
Акива. Да! Кто это окликает меня?
Существо. Это я! Я хочу побеседовать с тобой.
Акива. (Всматриваясь) О, Господи! Ты кто?
Существо. Как ты думаешь, кто?
Акива. Ты — ангел смерти?
Ангел. Точно!!
Акива. А почему ты смеешься? Разве тебе полагается смеяться?
Ангел. Я — посланник Всевышнего, и могу вести себя на земле, как мне хочется. А смеюсь я над двуногими тварями.
Акива. Ты называешь так людей?
Ангел. А ты разве называешь их по-другому?
Акива. Что же тебе кажется в них столь смешным?
Ангел. То, что они говорят: так и так мы сделаем в будущем, а не знают, что дни их исчислены, и приговор им вынесен. Ты ведь возвращаешься с пира богача Рафаила?
Акива. Да.
Ангел. А помнишь, что говорил он гостям, когда наливал вино?
Акива. Он говорил, что из этого вина нальет он им чашу на брачном пиру своего сына.
Ангел. На брачном пиру! Через двадцать лет! А не знает он, что сын его умрет через двадцать дней!
Акива. Это уже решено окончательно?
Ангел. Говорю тебе, приговор вынесен и скреплен печатью.
Акива. Кто же приговорил его?
Ангел. Я! Правда, смешно?
Акива. Нет.
Ангел. Посмейся над двуногими вместе со мной! Те, кто сидели рядом с тобой, они тоже забавные твари! Один хочет жениться, другой — завести дело, третий — купить дом. Все планы строят! А того не знают они, что жить им осталось не более трех лет!
Акива. Кто же приговорил их?
Ангел. Ты!! Давай смеяться вместе, Акива!
Акива. Подожди! Покажи мне конец моих дней.
Ангел. Еще увидишь! То будет грустный день. А пока — смейся, смейся над двуногими тварями, Акива!
Исчезает. В воздухе звучит его сатанинский хохот.
Конец первого действия.