Алишер
Относительную свободу ему удалось получить не сразу. Сначала его начали выпускать на короткие ознакомительные экскурсии по городу (под наблюдением и охраной), потом пристроили на работу во дворец местного правителя, где его автономность и самостоятельность тоже были под большим вопросом. Работать, смешно сказать, пришлось менестрелем. Из всех продемонстрированных им талантов применение нашёл самый простой и примитивный: эмпатия — трансляция эмоций, которые он испытывал сам на всю аудиторию слушателей во время исполнения.
Самого властелина и повелителя этой империи он видел редко, издали и только во время больших официальных развлекательных мероприятий. Высокий, мрачного вида мужик, в пышных, красно-золотых одеждах, который крайне редко открывал рот, для того, чтобы сказать хоть что-нибудь.
Впрочем, развлекать императора, слава Музам, вовсе не являлось его задачей. Чаще всего Алишера звали в одну из малых музыкальных гостиных, чтобы развлекать скучающих придворных дам и их кавалеров. Бессмысленное, на его взгляд, занятие и лишённое даже приятности. Не смотря на тщательно культивируемую атмосферу всеобщего праздника (чуть пьяную и явно нездоровую), у Алишера было тяжело и паскудно на душе (заниматься приходится всякой ерундой, а к поискам сестры он не приблизился ни на шаг со дня появления в этом мире) и потому транслируемые через музыку и песни эмоции оказывались не самыми светлыми. Чего только стоила переложенная на попсовый мотивчик рок-баллада «Золотая шлюха-осень» исполнявшаяся им на родном языке!? А ведь сидели, слушали, давились тоской пополам с раздражением. Зачем?
— Ах, это было незабываемо! — в коридоре, не успел он пройти и десятка шагов, Алишера догнала одна из красоток, которая пришла на выступление без кавалера, сидела в первом ряду и весь вечер гипнотизировала молодого менестреля кошачьим взглядом.
— Вам действительно понравилось?! — он резко развернулся на одном месте и приподняв брови, уставился на поклонницу.
— Такие богатые переливы голоса и эмоций, — вкрадчиво заворковала она, а тонкие пальчики невесомо прошлись по рукаву Алишера. Что ж, дураком он не был и прекрасно имел ловить подобные намёки. Молодой менестрель отвёл руку мгновенно погрустневшей красотки, а потом подумал: «Какого демона!», может хоть это позволит встряхнуться и вырваться из круга обыденности, в который его всё плотнее засасывало. И он не столько сам увлёк, сколько позволил себя увлечь в сторону покоев, которые занимала прекрасная дама.
«Лекарство» имело закономерный побочный эффект: следующим же вечером Алишер порадовал местное общество исполнением фривольных куплетов на местном наречии, после которых, благородное собрание стремительно растворилось в дворцовых коридорах, дабы удовлетворить внезапно вспыхнувший любовный жар.