— Сам-то, когда придёшь? — смерил его мастер Морин вопросительным взглядом. — Пора бы. Реабилитация уже должна бы подойти к концу.
— Я чуть позже. Сейчас занят одним интересным проектом, для которого мне нужно оставаться временно бескрылым.
— А у тебя они раньше были? — удивилась Шерил. Она пока ещё не узнала своих учеников достаточно, чтобы знать подробности их биографий.
— Конечно! Я же из Стражей Границы. Во время последней стычки с гегейргонцами попал под луч, — начал он объяснения деланно безразличным тоном. — Сам-то увернулся, а вот на крыльях нервы пожгло. Хорошо хоть ребята подхватить успели, а то бы шмякнулся со всего маха на скалы и поминай как звали.
— И что, восстановить их было невозможно? — Шерил даже зажмуриться захотелось, стоило ей только представить эту картинку.
— Заново отрастить нервы в неработающих уже крыльях? — парень невесело хмыкнул. — Нет, пока наши целители этого не умеют. Пришлось ампутировать свои с надеждой летать потом на артефактных. А тут это дельце интересное подвернулось, с тобой. Потом. Я ещё, может, и выиграю от этой истории.
Шерил промолчала, но промолчала одобрительно. Оптимист. А вообще это их общее «пока» (пока мы ещё не можем этого сделать, но вот потом…) ей здорово импонировало. Такой вот устремлённый в будущее народ, не сомневающийся в собственных способностях. В конце концов, им однажды удалось невозможное — подняться в небо на собственных крыльях, так почему всё остальное считать чем-то для себя недостижимым.
До конца дня Шерил, по команде мастера Морина, складывала и разворачивала крылья, вытягивала в длину и вверх, пробовала хлопать, поднимая в воздух пусть не себя, но тучи пыли и мелкого сора. И всё это время её душа пела от счастья. Неужели её мечта, невозможная и долгое время замалчиваемая перед сомой собой, родившаяся в первые же минуты пребывания в этом мире, вот так просто возьмёт и исполнится? Невероятно! Её не расхолодил даже вид тренировочного уступа, с которого Шерил предстоит прыгать в самом ближайшем времени.
— А что ты хочешь, девочка, — усмехался мастер Морин, глядя на её восторженно и испуганно округлённые глаза, — птенцы тоже учатся летать, впервые выпрыгивая из гнезда. И им, в отличие от тебя, никто внизу подушки не раскладывает.
Домой вернулась поздним вечером в полном счастье и изнеможении, таком, что сил едва хватило на душ и на то, чтобы рухнуть в постель, а не мимо неё.
Она открыла глаза и потянулась, ойрский плащ, который Шерил в последнее время использовала вместо одеяла, сбился у самых ног, но холода она не испытывала: на спине, прикрывая её от плеч до самых коленей, приятной тёплой тяжестью лежали её собственные крылья. Вчера вечером, выполняя рекомендации мастера Морина, она не стала снимать их перед сном. И бодро вскочила с постели.