— Тогда я спать, — пробормотала она и встала с кресла. — Спокойной ночи, Экар.
Она хотела просто выйти из библиотеки, но ноги сами понесли к лорду Сердолику, и девушка, прежде чем поняла, что делает, нагнулась и прижалась к его губам. Снова тело отреагировало совсем не так, как ожидала Эни, и она почти сразу отстранилась, чувствуя, как загорелось лицо. Граф улыбнулся, коснулся ладонью ее щеки.
— Сладких снов, моя леди, — ответил он, и Эни поспешно выпрямилась.
Огонек, мелькнувший в глубине оранжевых глаз, леди Аметист не понравился, затронул то самое смутное беспокойство, до поры до времени хоронившееся где-то на самом дне души. Библиотеку она покинула с облегчением, и вскоре уже спала, свернувшись клубочком под одеялом. Браслет Эона так и не сняла, не найдя на нем замочка. А утром ее ждал сюрприз — прилетела мама. Правда, как показал мимолетный взгляд, брошенный на Экара, этому визиту граф почему-то не слишком обрадовался, но вежливо улыбнулся, поцеловал руку и пригласил разделить с ними завтрак. Нарина согласилась.
— Эона, девочка моя, как ты тут? — Она подошла, обняла и испытующе заглянула в глаза.
— Хорошо, мама, — улыбнулась Эни в ответ. — Мы вчера на озеро ездили, гуляли в лесу, сегодня хотели верхом покататься. Что-то случилось, что ты приехала? — Девушка стала серьезной, вгляделась в лицо баронессы.
— Да нет, конечно, просто по тебе соскучилась, милая моя, ты так быстро уехала снова, едва вернувшись! — Нарина вздохнула, взяла Эону за руки. — Отец хотел кое-что сообщить, когда вернешься, хорошую новость. — На лице леди де Гиларо появилось заговорщическое выражение. — А еще я привезла подарок. — Ее голос упал до шепота, она наклонилась почти к самому уху дочери. — Тебе понравится, милая.
Отчего-то от этих слов Эона вздрогнула, они отозвались в душе странным чувством. Она их уже слышала… от другого. Додумать мысль девушка не успела, мать что-то достала из кармана платья и, ухватив ее за руку, ловко надела на палец. Эни уставилась на кольцо с крупным рубином в окружении бриллиантов, с губ девушки сорвался тихий удивленный возглас.
— Мам, но я… — Она хотела сказать, что рубины ей не нравятся, но тут случилось странное.
Нарина отступила на шаг, ее фиолетовые глаза прищурились, и леди посмотрела за спину дочери. На Экара. С ее лица пропало доброжелательное выражение, а Эону пробрала горячая дрожь, запястье закололо, и она тихо ойкнула, тряхнув рукой. На пол со стуком упал аметистовый браслет, и в сознании леди де Гиларо как будто зажегся яркий свет, прогнав туман с памяти. И заодно странное наваждение, которое тянуло ее к Экару. О, боги, кажется, она снова согласилась выйти замуж за графа де Мериса?! Эни резко повернулась к бывшему жениху, сжав руки в кулаки, и нахмурилась.