Навстречу мне шагала рота солдат. Целая рота. Впереди ефрейтор с красным флажком.
– Запевай! – крикнул семенивший сбоку старшина.
Солнце скрылось за горою,
Затуманились речные перекаты, —
повел откуда-то из глубины колонны тонкий сильный голос.
А дорогою степною
Шли домой с войны советские солдаты! —
мощно подхватила сотня молодых голосов.
От жары, от злого зноя
Гимнастерки на плечах повыгорали.
Свое знамя боевое
От врага солдаты сердцем заслоняли!
Их было много, и пели они прекрасно, но не годились мне в отцы. В старшие братья – да, только в братья. И зеленые гимнастерки на их крутых плечах еще не повыгорали, и не с войны они шли, а из своей мирной казармы – в баню, что была на соседней улице.
Я смотрел им вслед до тех пор, пока не скрылся за поворотом замыкающий солдат с красным флажком. А потом мои ноги вдруг освободились от тяжести, и я побежал. Я бежал домой, не разбирая дороги.
Я отпер своим ключом замок на двери нашей халупы. Замирая, осмотрел обе комнатушки, заглянул в платяной шкаф, где все еще висело длиннополое коричневое отцовское пальто, которое он оставил в надежде на возвращение к мирной жизни. Подошел к портрету отца. Потрогал пальцем темно-вишневую рамку. Черноволосый, большеглазый, с ямочкой на строгом подбородке, отец, казалось, улыбнулся мне. Нет, это солнечный луч скользнул по его лицу.
С последней глупой надеждой открыл я дверцу давно не топленной печки – как будто он мог туда поместиться! Холодной золою и какой-то неземной бессмыслицей пахнуло мне в лицо. Я никогда не мог представить себе отца убитым, а, представляя раненым, всегда почему-то думал, что лежит он, примерзший к земле, в луже крови и единственное, что может спасти его, – наша печка с поленьями, гудящими в ней, с голубым чайником на плите. Я и теперь подумал об этом…
– Ты что так запыхался, сынок, что случилось? – спросила мама, когда я прибежал к ней в заводоуправление.
– Ничего, мне показалось…
По лицу мамы я сразу понял, что она ничего не знает.
– Что тебе показалось? Ты весь дрожишь. – Мама обняла меня. – Что тебе показалось?
– Что… ты заболела.
– Какой ты! – Она поцеловала меня в висок. – Значит, никогда не буду болеть.
А потом ей, верно, пришло в голову, что я притворяюсь, она засмеялась и погрозила мне пальцем:
– Ох, и фантазер ты, Андрей. Сегодня же у вас контрольная по алгебре. А ну, марш в школу!
Я вышел на улицу.
«Куда девался отец? Где он? Я же видел его, видел и узнал, я сразу узнал… Может, он остановился в гостинице, чтоб расспросить, как мы с мамой живем? Или сидит сейчас у соседей? Все соседи его так любили и до сих пор о нем вспоминают. А что, если он притаился за деревом, за забором и наблюдает за мной? Военкомат прислал: “пропал без вести”, а он жив, жив и вернулся! Вернулся! Я так и знал, что он вернется!»