На пороге открытой настежь двери встала худенькая женщина лет тридцати пяти, против света Александра толком не разглядела ее лица.
– Мама, познакомься, это Александра, она приехала к тете Глаше, – обратилась к вошедшей Ксения.
– Зоя, – кивнула та в ответ.
– Ма, ты забери сейчас со двора моих архаровцев, а мы тут поговорим.
– Хорошо. Тогда я пойду. – Женщина поклонилась гостье на прощание.
Поклонилась ей и Александра.
– Спасибо, ма. Тогда с ночевкой? Ладно?
– Хорошо. С ночевкой.
– В школе экзамены. Сегодня был устный – история, поэтому она рано освободилась. Скоро и бабушка придет, они обе преподают, но в разных школах. Вообще они преподавали литературу и русский, но сейчас людей нет, поэтому еще и историю, и географию.
– Я, наверное, пойду, – неуверенно сказала Александра.
– А вам куда?
– В Москву.
– Переночуете, тогда и поедете. Я вас не отпущу, что вы?! Мы с вами ведь не чужие люди.
– Выходит, не чужие. Странно все это…
– А чего странного? – Ксения взглянула внимательно, как смотрят доктора на больных, и добавила так, словно была вдвое старше Александры: – Жизнь на то и жизнь, что ее не закажешь себе на вырост и с гарантией, не предусмотришь ничего, даже на пять минуток вперед.
– Вы Адама выходили?
– Да чего там! Это дело нормальное. Тетя Глаша мне во всем помогала. Хотите, на ее могилку сходим? Ей будет приятно.
– Хочу.
– Нет, неправильно. Сейчас самая жара. Вы отдохните, а потом пойдем, – решительно сказала Ксения. – Ничего, если я вам в маленькой комнате постелю? На той кровати у меня в последнее время детки спят валетом. Раньше они со мной спали на большой кровати, а сейчас так брыкаются во сне, что я их укладываю отдельно, а то с ними глаз не сомкнешь. Только разоспишься, а они тебя в бок! – Все это Ксения говорила с улыбкой, радостно.
– Хорошо, – неожиданно для самой себя согласилась Александра.
– Я вам и окно завешу, – сказала Ксения, – надо вздремнуть обязательно.
Александра проспала четыре часа, как одну минуту, – так бывает во время нервных потрясений, это она знала еще с фронта.
IX
Только в седьмом часу вечера собрались идти на кладбище, до него было совсем близко, да и светлого времени суток оставалось впереди еще много – самая короткая ночь в году минула всего две недели назад.
Кладбище встретило их высоким орешником и густой выгоревшей травою. Александра обратила внимание, что у земли стебли травы были темно-зеленые, живые, а чем выше, тем светлее и безжизненнее.
Могилы Глафиры Петровны и ее внука Ивана отличались от прочих ухоженностью, возле них даже скамья была врыта в землю и что-то наподобие низкого столика. Около него-то и поставила Ксения принесенную из дома серую холщовую сумку. Первым делом она вынула из сумки полотенце и расстелила его на столике. Еще в сумке оказались солдатская фляжка со жмыховой бражкой, четыре граненых стопки, несколько ломтиков черного хлеба с половой, тоненькие кусочки сала, молодой лук, сорванный Ксенией с домашней грядки, соль.