В новеньком, еще пахнущем заводской краской огромном по тем временам Ту-4 было шестеро членов экипажа и пятеро пассажиров, знакомых друг другу не первый год, что называется, своих людей: три генерала медицинской службы и два старших лейтенанта – операционные медсестры.
– Разрешите, товарищ генерал-лейтенант, фронтовые сто грамм? – обратился Ираклий Соломонович к Ивану Ивановичу.
– Фронтовые не надо, авось не на фронт летим, – весело отвечал Иван Иванович, невольно помолодевший в близкой его сердцу компании. – Фронтовые не фронтовые, а по сто грамм налить можно, – перекрывая шум двигателей, громко добавил генерал.
Красноватым тревожным светом светила одна-единственная лампочка над входом в пилотский отсек, но глаза привыкли к полутьме, и все вполне различали друг друга. Когда нужно было подсветить, Ираклий Соломонович жужжал фонариком-«жучком» и давал свет в нужную точку.
На случай выпивки у Горшкова был припасен не медицинский спирт, а настоящая хлебная водка. Закусывали килькой в томате на кусках черного хлеба, намазанных сливочным маслом. Было очень вкусно.
– Хорошо в своей компании, – растроганно сказал Иван Иванович. – Давайте выпьем за Наташу и Александру.
Хотя пол под ногами зыбко подрагивал, а от потолка до небесной канцелярии было всего лишь несколько миллиметров – а может, и того меньше – дюралевой обшивки фюзеляжа, мужчины встали с тюков и выпили свои стопки молодцевато, от плеча, честь честью.
– Сейчас, когда в Саратове сядем, а потом вылетим к месту назначения, я вскрою конверт, и все станет ясно: куда и зачем, – умащиваясь на своем тюке, сказал Иван Иванович. – Во втором самолете бригада из пятнадцати человек, но это далеко не все мобилизованные, малая толика.
С секретного аэродрома в степи под Саратовом взлетели ночью. Иван Иванович тут же достал из вкусно пахнущей кожей командирской сумки серый запечатанный красной сургучной печатью конверт. Придерживая его на левом колене, протезом кисти левой руки в черной лайковой перчатке надорвал конверт, вынул оттуда единственный листок бумаги.
– Посвети, – велел он Ираклию Соломоновичу. Тот понажимал быстренько свой «жучок» и осветил ярким в полутьме лучом предписание.
– Так. Землетрясение в Ашхабаде силой более девяти баллов по шкале Рихтера. Имеются жертвы. Медперсонал стягивается из Ленинграда, Казани, Ростова-на-Дону, Новосибирска, Алма-Аты и др. Так тут написано, – смущенно улыбнулся старый хирург, волей судеб ставший большим начальником. – М-да, и др-р-р… С настоящего момента и до особых указаний поступаете в распоряжение командующего Туркестанским военным округом генерала армии Петрова И. Е.