– На ходу?
– На полном. Хотите испытать?
– Хочу.
– Права есть? – Вынимаю из кармана права, показываю из своей руки. Негр отбегает к трейлеру, кричит подручному. Из трейлера выходит метис с канистрой и переливалкой бензина. Сажусь за руль. Рядом садится тощий негр. Объезжаю квартал. Карбюратор отрегулирован. Прислушиваюсь к шуму мотора. Спрашиваю:
– А если за две с половиной?
– Цены назначает хозяин, – отвечает негр. В былые времена таким наглым черным били морду. Теперь другое время, тем более для меня. Все это устроили покойные братья Кеннеди, хотя сами терпеть не могли черных. Но для Джека и Бобби главное было в голосах, а черные хорошо платят голосами, евреи тоже. Кеннеди это усвоили, что и сказывалось на выборах. На Дигане набираю скорость. Тощий негр спрашивает:
– Вы куда, сэр?
– Стамфорд. Это не далеко. За час доедем. Если тебе не по пути, могу ссадить. – Тощий негр смотрит на меня, выпучив глаза. Я с улыбкой поясняю: – Называется юмор, – и поворачиваю обратно у Кросс-Бронкса. Негр тревожно и заискивающе улыбается. Спрашиваю: – А если кешем? – Негр что-то обдумывает. Спрашиваю: – Могу я сейчас поговорить с хозяином?
– Хозяин будет только вечером.
– А ты можешь продать сам, без хозяина?
– А я сам продаю. Это моя работа.
– Так что насчет цены? Кешем. – В конце концов я оставил пятьсот долларов тощему негру в аванс с уговором, что в субботу вечером я уплачу еще две тысячи и заберу машину.
Глава 6. Все уже привычно
В синагоге справляли бармицву. Это у евреев такой праздник, когда мальчику исполняется тринадцать лет, и он посвящается в таинства еврейских обрядов и получает равные права со взрослыми евреями. В древности после бармицвы мальчик получал право официально жениться. В спортивном зале я расставил столы и стулья. Женщины украшали зал цветными шариками и плакатами. Ицхак со своими помощниками подростками раскладывал на столах угощение, а я зашел в переполненный народом мэйн шул послушать, как мальчик тонким дискантом нараспев и с завываниями читает по торе нужный текст. Потом я помогал Ицхаку расставлять на столах горячие блюда, прикидывая в уме во сколько обошлось хозяевам бармицвы это угощение. Вместе с оформлением, надувными шариками, наемными музыкантами и официальной платой за обряд получалось около двух тысяч. В спортивный зал ворвались несколько мальчиков, стали с криками бегать и хватать со столов куски тортов и фруктов. Пришлось их как следует шугануть, иначе дети до торжественного ланча разрушат весь настольный дизайн. И я запер изнутри двери спортивного зала. Молитва еще не кончилась, но дети в нетерпении толпились у дверей. Когда они особенно сильно дергали ручку двери, я через стеклянное окошко в дверях показывал им кулак. Молитвенный обряд закончился, я отпер дверь, и толпа евреев хлынула в спортивный зал к празднично убранным столам. Люди весело здоровались со мной, многих из них я уже знал по именам. Миссис Кроцки среди них не было, это означало, к ней приехала дочь Наоми. Веселое торжество должно было продлиться часа на три. Я сказал Ицхаку, что приду убрать зал, когда все гости разойдутся.