– Раби, не говорите мне аллегории. Семья Шломо осталась без средств. Кто виноват? – Лицо Раби приняло жесткое выражение.
– Шломо совершил обман, который трактуется у евреев как преступление, которое нельзя прощать.
– И ваша община бросает его, его жену и детей на произвол судьбы?
– Не беспокойся о нем, Антони. Он подыскал работу, будет продавцом в мясном отделе.
– На заработок продавца невозможно содержать такую семью. Он же не ювелир, как некоторые ваши евреи.
– Это очень большой, престижный еврейский магазин. Шломо там будет иметь все покрытия и заработок, достаточный для содержания семьи. – Раби помолчал, сказал: – Антони, дай слово, что никому не расскажешь.
– Даю, – и я кивнул головой.
– Я знаю, ты не болтливый. Так вот. Это я устроил Шломо на эту работу. У меня есть старый друг, который занимает высокий пост по контролю торговли. У меня был с ним длинный разговор, куда серьезней, чем сейчас с тобой. Но я убедил его помочь. Так что у Шломо теперь надежное место. Никто в нашей синагоге не знает о моем участии этом деле. Сам Шломо тоже. Он что, твой друг?
– Да.
– Не говори ему об этом. – Я кивнул, а выходя из кабинета сказал:
– Спасибо, Раби.
На другой день с утра я пришел навестить Шломо. Он был занят погрузкой мебели в его обшарпанный вэн. Ему помогали два знакомые мне подростка из синагоги. Я тоже стал помогать. Когда мы с Шломо пихнули к самой кабине раскладной диван, вэн скрипнул и слегка накренился.
– Рессоры изношены, – сказал Шломо. – Довезти бы только мебель. Заказы больше не нужно развозить. – Я заключил:
– А после перевозки можно его и на свалку.
– Да, – согласился Шломо. – Только детей надо иногда куда-нибудь отвозить. Я потом куплю подержанную машину в рассрочку. – Я сказал:
– У меня есть подержанный «линкольн» в хорошем состоянии. Могу предложить. – Шломо посмотрел на меня безлико. У него, как у некоторых евреев, всегда было бледное безликое лицо.
– У тебя же был «мустанг», – напомнил он.
– Да. А «линкольн» я купил недавно по случаю. Сперва он мне понравился, а потом я решил, что такая большая машина мне ни к чему.
– Сейчас у меня нет денег.
– Даже двух долларов? – Шломо недоуменно уставился на меня. Я стал пояснять: – Дарственную сложно оформлять. Проще продать, а в графе «цена» поставить два доллара. Так обычно делают.
– Нет, я могу только купить. В рассрочку.
– Вот я и предлагаю. За два доллара. В рассрочку.
– Нет, я не люблю быть обязанным.
– А ты и не люби, просто купи.
– А машина в хорошем состоянии? – подозрительно спросил Шломо.
– Я же сказал: в хорошем. Можешь хоть сейчас проверить. – В этот же день мы заключили купчую и заказали новые номера. Шломо держался натянуто и произнес «спасибо» невнятной скороговоркой. Вероятно, он все никак не мог поверить, что я дарю ему подержанный «линкольн» в хорошем состоянии. И только через два дня, когда он получил новые номера для машины, он сказал: