Джесс посмотрела на меня, надеясь увидеть хоть какую-то реакцию.
— Добро пожаловать во взрослую жизнь, — сказала она. — Это даже поганее, чем средняя школа.
— Вот почему я не верю в отношения, — сказала я. — Зачем ей мириться с его глупым детским поведением? Потому что она думает, что нуждается в нем?
— Ну, — медленно сказала Лисса. — Может быть, она действительно нуждается в нем.
— Сомнительно, — сказала я. — Если бы он завтра же сбежал от нее, она нашла бы ему замену в течение ближайшей недели. Я даже готова поставить на это деньги.
— Я думаю, она любит его, — сказала Лисса. — И любовь всегда нуждается в ком-то. Любовь мирится с чьими-то плохими качествами, потому что этот человек дополняет тебя.
— Любовь — это повод мириться с тем дерьмом, с которым вы не должны мириться, — ответила я, и Джесс рассмеялась. — Вот как это звучит. Действительно важные вещи уходят на второй план. Это ловушка.
— Хорошо, тогда, — сказала Лисса, садясь прямо. — Давайте поговорим о развязанных шнурках.
— Что? — Сказала я.
— Декстер, — сказала она. — Его шнурки всегда были развязаны. Верно?
— Какое отношение это имеет к делу?
— Просто ответь на вопрос.
— Я не помню, — сказала я.
— Да, ты помнишь, и да, они были развязаны. Плюс к этому, он был неуклюжим, в его комнате всегда был бардак, он был совершенно неорганизованным, и он ел в твоей машине.
— Он ел в твоей машине? — Недоверчиво спросила Джесс. — Жесть.
— Только один раз, — сказала я, игнорируя лицо «о-чудо-она-признала-это». — Какой здесь смысл?
— Дело в том, — помедлила Лисса. — Что ты мирилась со всем этими недостатками Декстера, но будь на его месте кто-либо другой, ты бы уже давно послала его куда подальше.
— Это не так.
— Это так, — сказала она, вываливая еще немного «Скиттлс» себе в руку. — И почему, как ты думаешь, ты готова была мириться с этим его поведением?
— Только не говори, что это потому, что я любила его, — предупредила я ее.
— Нет, — сказала она. — Но, может быть, ты могла любить его.
— Вряд ли, — ответила я.
— Очень маловероятно, — согласилась Джесс. — Хотя, ты позволяла ему есть в твоей машине, так что, я полагаю, все возможно.
— Ты становилась другой, находясь рядом с ним, — обратилась Лисса ко мне. — В тебе было что-то новое, чего я ранее не видела. Может быть, именно любовь.
— Или похоть, — сказала Джесс.
— Возможно, — сказала я, откинувшись назад и прислонившись к спинке стула. — Но я никогда не спала с ним.
Брови Джесс взметнулись резко вверх.
— Не спала?
Я покачала головой.
— Я почти сделала это. Но нет.
В ту ночь, когда он впервые играл для меня на гитаре песню моего отца, старательно подбирая аккорды, я действительно готова была отдаться ему. И это продолжалось на протяжении нескольких недель, что можно было считать своеобразным рекордом для меня. Но, когда мы максимально близко прижались друг к другу, он немного отстранился, беря меня за руки, и складывая их у него на груди, вместо того, чтобы уткнуться мне в шею. Это был тонкий, но ясный намек. Пока нет. Не сейчас. Я хотела поинтересоваться, почему он ждал, но не нашла подходящего времени, чтобы сделать это. И теперь я никогда не узнаю.