— Я в этом уверена, — говорю я. — Но не буду.
— Ты явно еще не пробовала, правда? — Он покачивает вилкой в мою сторону. — Просто попробуй.
— Нет, — решительно говорю я.
— Давай.
— Нет.
— Ммммм. — Он аккуратно тыкает вилкой. — Так вкусно.
— Ты, — наконец говорю я: — Издеваешься надо мной.
Он пожимает плечами, словно уже это слышал, затем притягивает тарелку к себе, накалывает вилкой следующий кусочек. Команда уборщиц перешептываются перед залом, складывая стулья. Одна женщина с длинной косой поднимает букет моей матери и баюкает его.
— Да-да-да-дам, — говорит она и смеется, когда одна из ее коллег кричит на нее, чтобы прекращала мечтать и возвращалась к работе.
Декстер кладет вилку, с вкусным, словно-без-муки тортом покончено, и он отодвигает тарелку.
— Итак, — он смотрит на меня: — Твоя мама первый раз повторно выходит замуж?
— Четвертый, — говорю я. — Она сделала карьеру в этом плане.
— Могу тебя переплюнуть, — отвечает он. — Моя мама собирается в пятый раз.
Не могу не отметить, что я под впечатлением. До сих пор я не встречала никого, у кого было бы больше отчимов, чем у меня.
— Правда.
Он кивает.
— Но знаешь, — говорит он с сарказмом: — Мне кажется, что это последний раз.
— Надежда умирает последней.
Он вздыхает.
— Особенно в доме моей мамы.
— Декстер, милый, — кто-то за мной зовет его: — Ты наелся?
Он садится, затем громко отвечает:
— Да, мадам, я в этом уверен. Спасибо.
— Тут осталось еще немного курицы.
— Нет, Линда, я наелся. Правда.
— Ну, хорошо.
Я смотрю на него.
— Ты всех знаешь?
Он пожимает плечами.
— Не всех, — отвечает он: — Просто я легко схожусь. Это все из-за отчимов. Я умудренный опытом благодаря этому.
— Ага, точно, — говорю я.
— Просто тебе нужно плыть по течению. Жизнь не только твоя, люди приходят и уходят из нее все время. Ты становишься опытным, так как у тебя нет выбора. Могу поклясться, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
— О, да, — резко отвечаю я: — Я беззаботная. Это слово точно меня описывает.
— Так и есть?
— Нет, — говорю я. — Не так.
Затем я встаю, забираю сумку, чувствую, как болят мои ноги, когда я надеваю туфли.
— Теперь мне надо домой.
Он встает, снимает свою куртку со спинки стула.
— Поедем вместе в такси?
— Не думаю.
— Хорошо, — он пожимает плечами. — Как тебе удобно.
Я иду к двери, полагая, что он следует за мной, но, когда я оборачиваюсь, он пересекает комнату в другом направлении. Следует отметить, что я удивлена, после такого интенсивного преследования. Полагаю, барабанщик был прав. Победа — оставить меня одну — вот что важно, и после того, как он увидел меня вблизи, я не оказалась такой уж особенной. Но я, конечно же, уже это знала.