– Поедем со мной, Роза. Давай удивим эту честолюбивую парочку. Они так быстро входят в моду, что скоро позабудут старых друзей. Нужно напоминать о себе время от времени, – сказал он племяннице в одно прекрасное мартовское утро.
– Нет, благодарю вас. Я останусь с тетушкой. Мне не место среди этих знаменитостей, – ответила Роза, подрезая комнатные цветы.
Дядя заметил некоторую горечь в ее словах и мрачность в лице. Он, конечно, подозревал, в чем дело, и хотел во что бы то ни стало узнать истину.
– Думаешь, Фиби и Мэк не будут рады тебя видеть? – он подал племяннице письмо, в котором Мэк подробно описывал головокружительный успех Фиби на одном из концертов.
– Они, наверное, очень заняты, – Роза хотела избежать лишних слов.
– Так в чем же дело? – настаивал доктор Алек.
Роза резкими движениями обрезала прекрасную герань и молчала. Наконец она отбросила ножницы и, словно вопреки своей воле, воскликнула с досадой:
– Дело в том, что я завидую им обоим!
– Боже мой! Что такое? – удивленно воскликнул доктор.
Роза бросила свое занятие и подошла к дяде, нервно сжав руки. Она всегда так делала в детстве, когда сознавалась ему в каком-нибудь дурном поступке.
– Дядя, должна сказать вам, что в последнее время я стала ужасно завистлива и раздражительна. Нет, не надо меня утешать, вы не знаете, как я мало этого заслуживаю. Мне сейчас нужен от вас хороший выговор.
– Хорошо, я обещаю бранить тебя, когда узнаю за что. Выскажись, дитя мое, и объясни, что у тебя на душе. Если ты завидуешь Фиби и Мэку, то я готов ко всему, – доктор Алек уселся в кресло с таким видом, как будто ничто не сможет удивить его.
– Но я завидую им совсем не в том смысле, дядя. Мне просто тоже хотелось бы обладать талантом. Я не могу сочинять стихов или петь, как соловей, но мне казалось, что нужно попытать себя в чем-то другом. Я стала рисовать картины, но оказалось, что не способна ничего создать сама, а могу только копировать. Это меня совсем расстроило, потому что больше я ничего не умею. Как вы думаете, есть у меня какой-нибудь талант, чтобы развить его и приобрести известность, как они? – с волнением спросила она.
Дядя подумал, что никогда не простит феям, одаряющим детей талантами в колыбели, за то, что они были так скупы к его девочке. Однако взглянув в ее взволнованное, открытое лицо, он понял, что, напротив, добрые феи одарили ее с лихвой.
– Да у тебя есть самый лучший, благороднейший дар, каким только может обладать женщина! Музыка и поэзия – интересные занятия. Я не удивляюсь, что ты желала бы обладать этими талантами и завидуешь наслаждению, которое они доставляют. Я тоже испытывал это чувство и тоже думал, почему небо так несправедливо к некоторым… Так что тебе нечего стыдиться говорить со мной об этом.