— Я охраняю ваш покой, — сев верхом, упрямо заявил Андрей.
— Да ну вас… Н-но, пошел, Корнет!
Охотники уехали.
Я снова полакал воды — от волнения пересохло в горле.
Возможно ли, что моя игра с Полиной дала неожиданный результат, и эта чопорная леди, вылитая англичанка, изменила планы — перечеркнула запись «Андрей Салопов» в списке милых ее сердцу поклонников, и вписала туда «вампир Тихон»?
Как бы то ни было, я не желал бросать полюбившуюся азартную игру.
На следующий вечер я подсунул под парадную дверь дома Полины записку со стихами:
Как вы верны, как влюблены в меня…
Признаюсь, что я вами восхищен.
Чуть было не загнали вы коня,
Ища свидания во тьме ночной.
Я вас прошу, примите благодарность,
Горячую, от всей души,
Я в городе поужинал на славу,
Пока вы рыскали в глуши.
Едва доковылял до леса,
Воды глотнуть к речушке вышел,
Унюхал вас, моя принцесса,
И спор с Андреем ваш услышал.
За верность вам спасибо,
Признателен за чувства!
Жду новых ваших писем,
Они — венец искусства.
P.S.
Жаль только, в них бумага и чернила,
Хочу узнать я вашей крови вкус,
Побалуйте, дражайшая Полина,
Пришлите хоть на слабенький укус.
Заранее благодарю поклоном —
Порежьте палец ножиком для писем,
Ваш тайный мысленный любовник,
Навеки преданный вам странник Тихон.
Спустя несколько ночей я обнаружил привязанное за ленточку к ветке южной акации письмо с пятнами засохшей крови. В нем были долгожданные стихи:
Кушайте на доброе здоровье
Бумагою не подавитесь.
Тут мало слов, но много крови,
Надеюсь, вы повеселитесь —
Торжественно вам сообщаю,
Я помолвлена с Андреем,
На свадьбу вас не приглашаю.
Ответ пишите поскорее.
Новость о предстоящей свадьбе Андрея и Полины огорошила меня.
К чему ей губить богатую на приключения жизнь, становиться хозяйкой в доме того, кто ей совершенно не подходит? Зачем выходить замуж за гордеца без чувства юмора, своенравного остолопа? Не назло ли мне?
И если для нее Андрей не пара, кто бы мог ей подойти для счастливой семейной жизни? Неужели, я?
Давно перестал я мечтать об идеальной супруге. Нюшу таковой не считал, и вообще ни разу не признался ей в любви, не сделал комплимента. Робкая вампирша в словесных нежностях вроде не нуждалась, и я не хотел лишний раз опускаться до лжи. Она просто была при мне — и все, без лишней сентиментальности. Иногда я привлекал ее к себе — на рассвете, или вечером, как султан посещал нелюбимую жену. Но в отличие от султана, у меня не было любимой жены. Прежде мне еще удавалось не вспоминать милый образ идеальной спутницы жизни, рожденный фантазией в ту пору, когда я был человеком, — образ просвещенной, немножко эмансипированной женщины. А после того, как я увидел его воплощение в очаровательной охотнице, он поселился в моем сердце. С такой женой, как Полина, можно было бы подискутировать о творениях Сократа или Гегеля, совместными усилиями разобраться в житейских неурядицах, обсудить интересные книги, пошутить на злободневные темы, а самое главное, каждый день открывать друг в друге нечто новое, приятно удивляющее.