Я испуганно зажмурился.
— Погоди маленько, Чалый. Сам получишь тумаков от Тихона, — грозно заявила Людмила.
— Жаль, не дождаться мне того. Съедят его наперед. И тебя, глупая баба, с атаманства разжалуют, — лукаво скривился Грицко.
Людмила налетела на него вихрем и повалила в осоку. Их борьба длилась считанные мгновения и закончилась победой моей защитницы. Атаманша прикусила шею мятежника, оставила несколько отметин клыков на его ушах. Грицко взвыл от боли и досады. Людмила отпустила его.
— Иди к нам, Тихон, — плескавшаяся в реке Яна раскрыла объятия.
— Докажи, что ты из нас первейший, — подхватил Фома. — Не страшись речного чуда. Ежели ты отважишься прыгнуть, мы дадим слово тебя не есть.
Ахтымбан посмотрел на меня с сомнением, но промолчал.
— Не верь им, — Людмила взяла меня за руку. — Они хотят твоей погибели. Чудо речное близко.
— Обождите с неделю, — я возвысил голос. — Я убью чудище, перед которым вы все трепещете как зайчата перед волком, и стану атаманом.
На сей раз я не пытался обмануть вампиров. Я действительно верил, что приобретенные в столице знания помогут мне заманить в ловушку речное чудовище.
Из мечтаний меня вытряхнул прыжок Фомы. Он заскочил на берег и сбил меня с ног. Не успел я приподняться, как мимо пронеслись Ахтымбан и Яна в замотанных на манер туземных повязок одеждах.
От реки поднялась широкая волна. Она захлестнула берег и промочила меня насквозь. Я поднялся с помощью цепких когтей и взглянул на колыхавшуюся маятником волну, что выбрасывала на прибрежную траву кружочки водяных лилий, копья стрелолиста и кружевную вуаль водорослей.
Под бурлящей водой расплылась тень гигантского существа. Выставив из воды длинную морду с узкими желтыми глазами и торчащими из пасти перекрещенными зубами, чудовище накатилось с волной на берег. Пальцы его коротких лап соединяли кожистые перепонками. Чувствуя, как Людмила тащит меня к лесу, я не шевелился и зачарованно смотрел на речного зверя. Его темно — серую шкуру украшали зеленые и коричневые полосы. Распахнутая пасть оказалась настолько вместительной, что я исчез бы в ней целиком.
Упустив добычу, зверь недовольно лязгнул зубами, ударил разделенным натрое хвостом и уполз в родную стихию. С досады он принялся выкорчевывать из прибрежного ила гнилые коряги и кидать их на берег. Если его морда встречалась с плававшими обрывками одежды, он пробовал их на зуб и брезгливо выплевывал.
— Все равно я тебя перехитрю, — я вступил в неравный бой со страхом, — Погодите, господа. Я применю свои научные познания и разделаюсь с речным чудом. А вас угощу его кровью.