— Как тебя зовут? — спросил Сергей.
— Алиш.
— Алиш? — переспросил Сергей. — Ты туркмен?
— Нет. Я вообще-то фарс, — улыбнулся Алиш.
— Кто?
— Ну, иранец.
Сергей уже общался, к несчастью, с человеком, который претендовал на персидские корни. Поэтому он обдумал услышанное, чтобы потом спросить с мрачным лицом:
— И язык свой знаешь?
— Фарси? Нет, не знаю. Я только по-русски говорю. Ну, еще немного по-турецки. Недавно выучился. Эх, English бы надо подучить, — дружелюбно улыбнулся Алиш. — А то часто иностранцев приходится возить.
— Ты нас не в пятизвездочный отель везешь? — спросил Шурик.
— Там на любой вкус отели стоят, — посулил Алиш.
— На любой вкус? — переспросил Сергей. — Там что, сразу много гостиниц будет?
— Первый раз в Ашхабаде? — улыбнулся Алиш. — Тогда погодите, сейчас увидите.
— Ты нам лучше расскажи, что у вас за ерунда с курсом валюты, — попросил Сергей. — Мы поменяли, как приехали, баксы в обменнике…
— В обменнике? — удивился Алиш. — Обычно на это туристы с Запада попадаются. У нас официальный курс маната к доллару в три раза завышен. Вслед за рублем и наши упали два года назад. Рынок признал обвал валюты, а Папа не хочет.
— Какой папа? — не понял Сергей.
— Который на денежках нарисован.
— И на половине домов его портреты, — добавил глядящий по сторонам Шурик.
— Алиш, а никто из твоих знакомых не сдаст нам квартиру? Не надолго, недели на три, — сказал Сергей. — А то в гостиницах дороговато.
— Да, вы ведь приезжие, — согласился Алиш.
— То есть — приезжие? — не понял Шурик.
— К примеру, в государственной гостинице в центре города для граждан номер в сутки — два-три доллара, а для неграждан — сорок долларов.
— Ясно, — хмыкнул Сергей. — Так что насчет квартиры?
— Есть один вариант, — сказал Алиш. — Только там надо очень тихо жить.
— В каком смысле? — спросил Сергей.
— У нас только приватизированную квартиру можно сдавать внаем, — стал объяснять Алиш. — А таких квартир в городе мало. Почти все они иностранцами забиты. Если будешь сдавать неприватизированную квартиру, ее могут просто конфисковать. Зато таких квартир навалом, и они дешевые.
— Но что значит — тихо сидеть? — спросил Сергей.
— Не шуметь. Дверь никому не открывать, кого сами не звали. Во дворе не отсвечивать. Если на площадке соседи туркмены — это хорошо, — охотно разъяснял Алиш. — Хуже, если рядом какая-нибудь русская бабулька. Эта может вкозлить.
— Русская бабулька, говоришь? — произнес недобрым голосом Сергей.
— Я что-то не то сказал? — извиняющимся тоном спросил Алиш. — Я ведь просто предупреждаю. В принципе у нас тут русскими называют всех, кто на русских похож. А кто ты там: русский, украинец или немец — никто особо не различает. Вот, например, я. Я сам иранец, но по паспорту я азербайджанец. А никакого языка, кроме русского, не знаю.