Сергей перевёл дух. От напряжения аж запершило в горле.
- А ты уверен, - робко поинтересовался Ян, - что здесь есть другие люди?
- Абсолютно, – Сергей отпустил Андрея. – Иначе посылать нас сюда не имеет вообще никакого смысла. Ты, что ли, будешь детей рожать? В одиночестве мы быстро одичаем и через год-другой сдохнем под березой от тоски и отчаянья. Будем искать.
Ледяная твёрдость погасила конфликт в зародыше. Но! Оброненное Андреем предположение при взгляде с исполинского утёса моментально переросло в уверенность. На Земле нет такой высоченной скалы на развилке двух великих рек. Точно нет. Значит…
А ведь в глубине души всё равно тлеет маленький огонёк надежды. Как в костре прогоревшие поленья рассыпаются на угольки и ещё какое-то время крохотными пятнышками создают иллюзию пламени, но огня уже нет.
Окажись сейчас друзья в каком-нибудь местном пансионате, где в просторных комнатах застелены мягкие кровати, где в опрятной столовой на белоснежных скатертях расставлены аппетитные блюда, то непременно провалились бы в глубочайшую, доходящую до навязчивых мыслей о самоубийстве, депрессию. Изысканная еда, тёплая постель и даже все сокровища этого мира не могут заменить, или хотя бы компенсировать, расставание с родным домом, с родителями, с друзьями, с подругами. Где-то там, на противоположном краю вселенной, навсегда остались нереализованные планы, надежды на будущее, мечты и желания. Неизвестный кто-то грубо вырвал их из привычной повседневности и забросил сюда, на эту дикую и пустынную планету.
Но в это мире, так похожем на Землю, их никто не ждёт. Нет шикарного пансионата, светлых комнат и бумажных рулончиков в тёплых туалетах. Ничего нет. Элементарная потребность в еде выгнала из головы чёрные мыли.
Есть, очень хочется есть. В наличии совершенно безвкусная дистиллированная вода. Да и её нужно бы вылить. Чтобы элементарно выжить нужно действовать: куда-то идти, что-то делать, шевелиться, одним словом. Депрессия – удел сытого, беспечного существования. А когда на кону собственная жизнь, не до слёз о потерянном доме. Пожрать бы.
Сергей ещё раз оглядел исполинский утёс. Западный склон, по сравнению с остальными, самый пологий. Но и он достаточно крут, чтобы ненароком свернуть шею. Съезжая на самых крутых участках словно с детской горочки, друзья спустились к подножию утёса.
Внизу лесная почва вздыбилась широкими рыхлыми складками. Давным-давно некая исполинская сила повалила лес до самой реки. Под корнями рослых берёз угадываются полностью сгнившие стволы предыдущего леса. Ян сдуру наступил на поваленный ствол и провалился в сыпучую труху по самый пояс. Пройдя километра четыре, друзья вышли на берег западного притока великой реки.