– А ты подумал, что мне этого как раз не надо?
Миро снова рассмеялся, только на этот раз чуть-чуть запоздало и немножко помягче.
– Туше´, – признал он. – Ты обращался со мной так, как хотел бы, чтобы в минуты тоски и печали обращались с тобой, а я сейчас обращаюсь с тобой так, как хотел бы, чтобы обращались со мной. Мы только что прописали друг другу каждый свое лекарство.
– Твоя мать и я по-прежнему муж и жена, – вздохнул Эндер.
– Вот что я тебе скажу, – ответил Миро, – основываясь на опыте, приобретенном мною за целых двадцать с небольшим лет жизни. Тебе станет значительно легче, если ты наконец признаешь, что она никогда не вернется. Что она тебе больше недоступна.
– Кванда для тебя и вправду недоступна. Но с Новиньей все по-другому.
– Она ушла к Детям Разума Христова. Эндрю, она стала монахиней.
– Ты не прав, – покачал головой Эндер. – Согласно обычаю, в монастырь супружеские пары могут вступать только вместе. Без меня ее обет не примут.
– Что ж, – пожал плечами Миро, – значит, ты немедленно заполучишь ее обратно, стоит тебе только вступить в орден. Смотрю на тебя и вижу – будущий Дом Кристан.
Эндер лишь горько усмехнулся:
– Спать на разных кроватях. Все время молиться. Друг к другу не прикоснуться…
– Если именно это ты зовешь семейной жизнью, Эндрю, тогда Кванда и я давным-давно женаты.
– Это действительно семейная жизнь. Потому что семейные пары в Фильос да Менте де Кристу работают вместе, трудятся бок о бок, рядом друг с другом.
– Точно, и мы с тобой чудесная семейная парочка, – съязвил Миро. – Ты и я. Потому что мы вместе пытаемся спасти Джейн.
– Всего лишь друзья, – улыбнулся Эндер. – Мы всего лишь друзья.
– Скорее соперники. Джейн удерживает нас обоих на коротком поводке, точно пару своих любовников.
Слова Миро очень походили на те обвинения, что бросала Эндеру Новинья.
– Да нет, вряд ли мы ее любовники, – сказал он. – Джейн не принадлежит к человеческой расе. У нее даже нет тела.
– Где же тогда логика? – поинтересовался Миро. – Разве не ты только что заявил, что ты и моя мать можете быть женаты и даже не касаться друг друга.
Подобное сравнение пришлось Эндеру не по душе. Наверное, потому, что в нем было слишком много правды. Не была ли Новинья права, питая столько лет жгучую ревность к Джейн?
– Да она практически живет у нас в головах, – продолжал развивать мысль Миро. – Туда никакой жене не проникнуть.
– Мне всегда казалось, – сказал вдруг Эндер, – что твоя мать ревновала меня к Джейн потому, что завидовала: ведь у нее никогда в жизни не было настолько близкого друга.