— Я вас не узнал, — отвечал Мичель.
Наступило молчание. Потом Ричард Рэвенсберд заговорил горячо, пылко:
— Так зачем же вы сказали, что вы узнали меня?
— Я этого не говорил.
— Вы говорили, мне так сказали.
— Нет, я не говорил. Я не мог рассмотреть так далеко. Это…
Его прервал полицейский сержант:
— Разве вы намерены отпереться, Мичель, теперь, когда вы находитесь перед милордом, что это не Рэвенсберд сбросил с утесов капитана Дэна?
— Я не могу сказать, он или не он. Может быть и он, а может быть и кто другой, этого я не видал.
Сержант посмотрел на лорда Дэна.
— Я так понял, ваше сиятельство, вчера, что Мичель узнал в преступнике Рэвенсберда.
— Я сам так понял, — отвечал лорд Дэн. — Вы, Эпперли, и мистер Уайльд сказали мне это.
Эпперли повернул свои очки и свое красное лицо на Мичеля и заговорил резким, быстрым тоном:
— Что значит это отпирательство, Мичель? Вы сказали вчера, что это был Рэвенсберд, вы сказали это в караульне.
— Я сказал, что это, наверно, Рэвенсберд, оттого что он имел утром ссору с своим господином, — отвечал Мичель. — И все другие это говорили. Но я никогда не говорил, что я это знаю, что я это видел.
— Стало быть, мы должны понять, что вы не знаете точно, кто дрался с моим сыном, что вы не узнали этого человека? — спросил лорд Дэн.
— Не узнал, милорд. Разумеется, я предположил, что это мистер Рэвенсберд, вследствие ссоры, о которой мы слышали; но я не мог видеть людей, дравшихся на утесах, то есть я не мог их узнать. Я не узнал бы, что один из них капитан Дэн, если бы он не упал на то место, где я стоял.
Все в комнате стали в тупик. Все, включая и всегда проницательного и аккуратного полицейского сержанта, были уверены, что Мичель готов присягнуть, что он видел собственными глазами Ричарда Рэвенсберда.
— Это не составляет ни малейшей разницы, — закричал Эпперли из чрезмерного усердия к дэновским интересам и к своему собственному убеждению. — Слышали, как Ричард Рэвенсберд произносил угрозы против своего господина…
— Извините, мистер Эпперли, это составляет большую разницу, резко перебил Рэвенсберд. — Когда заслуживающий доверия свидетель говорит, что он видел, как я совершил убийство, это одно, а когда он говорит, что не видел, это другое.
— Вы, вероятно, можете объяснить, как вы провели время вчера, Рэвенсберд, час за часом, до десяти часов вечера? — вскричал стряпчий.
— Может быть, и могу, если это понадобится, — возразил Рэвенсберд. — После того как меня выгнали из этого дома, я прямо пошел в «Отдых Моряков»; хозяин может сказать вам это.
— Но вы, может быть, не остались в «Отдыхе Моряков»?