Все это я наблюдала краем глаза, не заостряя внимания. Сейчас меня заботил другой, куда более важный вопрос.
— Вот, значит, чего стоит слово дракона… — Мой голос дрожал от подступающих рыданий. — Мошенник!.. Чешуйчатый враль!
Я замолчала, но лишь для того, чтобы глотнуть воздуха и продолжить обличительную речь. Меня душили обида и гнев, сметавшие остатки здравомыслия. — И как долго ты намеревался это скрывать? — Дракон странно блеснул глазами, и я осеклась. — Хотя позволь угадать… Ты и не собирался возвращать меня домой, так ведь? Решил продать меня в рабство этой адской ведьме! Знаешь, что с тобой сделали бы в нашем мире за торговлю детьми?!
— Лис… — В голосе Джалу звучали усталость и безнадежность. — Я ведь сразу сказал, что из моего замка ты не вернешься домой.
— Но ты обещал!
Джалу пожал плечами. Теперь лицо его походило на безразличную восковую маску.
— Ты вынудил меня. Я всего лишь озвучил то, что ты хотел услышать.
— Неправда! — выкрикнула я. — Ты солгал!
— Один замок — одно окно! — резко сказал Джалу. — Одно окно — один полет!
Я закусила губу, «мантра» была до боли знакомой.
— Окно перемещения — это как… — дракон беззвучно пошевелил губами, ища подходящие слова, — как падение угасшей звезды. Такое чудо не случится с ней дважды.
— Так, значит, все-таки чудо? — переспросила я, постаравшись вложить в голос как можно больше яда. — Зазу рассказал мне про вашу магию. Я знаю, что она существует!
— Замковой слишком много болтает… — процедил Джалу.
— И мне известно, как сильно ты ее не любишь! — Я уже не могла остановиться, хотя подсознание давно било в тревожные барабаны. — Может, ты просто боишься до чертиков? О, какой храбрый дракон, бегающий от собственного хвоста!
Обрати я внимание в тот момент на его лицо — мертвенно-бледное, заостренное от ярости, — я бы, возможно, ведомая инстинктом самосохранения, прикусила язык, но я не видела ничего, потому что гнев плотной красной пеленой застилал глаза.
— Ты трус, дракон! Бесчестный трус и обманщик! Было ли хоть что-то из твоих слов правдой?!
— Было.
Поперхнувшись воздухом, я сомкнула челюсти так резко, что прикусила язык. Во рту появился металлический привкус.
Его голос, тихий и хриплый, как у простуженного человека, прозвучал в самое ухо:
— Я не врал, когда говорил, что могу с легкостью убить тебя.
Медленно подняв глаза, я скользнула взглядом по жесткому подбородку, сжатым в тонкую полоску губам… Встретилась с глазами. Они были темными и тусклыми, как старый янтарь, с узкими вертикальными зрачками, рассекающими радужку пополам. Эти глаза не принадлежали человеку, и то, что я в них прочла, заставило тело окаменеть.