«Ничего, – решил Юрка. – Если живым доберусь до леса, разведу костер, отогреюсь слегка, затем найду какую-нибудь длинную ветку, вернусь по своим следам обратно и попробую подцепить мешок».
Принять решение было много легче, чем начать исполнять его.
Юрка предельно осторожно вернулся к месту своего финального падения и с тоскою всмотрелся в, казалось бы, такую близкую – рукой подать! – кромку леса. Вот только видит око, да зуб… В какой-то момент взгляд его задержался на одинокой кривенькой березке, сиротливо смотревшейся на фоне выстроившегося в линию густого сплошного ельника.
«Вот на нее, строго на эту березку и пойду. А там – будь что будет!»
Юрка зажмурился и сделал первый шаг…
Второй… Третий…
* * *
– …Твою ж дивизию! Как его туда занесло?!
– Думали сохатый, а оказалось – больной. На всю голову.
– А ведь дойдет, язви его в душу, ей-богу, дойдет!
– Дуракам счастье, – равнодушно пожал плечами Битюг…
* * *
…Добравшись до спасительной березки, Юрка рухнул в снег и зашелся в близком к истерике не то хохоте, не то плаче.
И тут громом среди ясного небо жахнуло:
– Эй, пацан! Тебе что – жить надоело?
Юрка испуганно вскинулся, но уже в следующую секунду облегченно выдохнул, увидев перед собой двух мужиков в тулупах и ушанках, один из которых рассматривал его с явным добродушием.
Двух РУССКИХ мужиков!
– Я говорю: какого хрена ты на минное поле потащился? – повторил вопрос «добродушный».—Здесь кругом, специально для таких дураков, фрицы табличек наставили.
– У него, наверное, в школе двойка была. По немецкому, – насмешливо предположил второй.
– Дяденьки, а вы кто?
– Встречный вопрос: а кто ты? Ты откуда здесь взялся, весь такой запорошенный?
– Я из Ленинграда. Иду.
– Из Ленинграда? – посерьезнев, переспросил Митяй. – А не врешь?
– Нет.
– Чегой-то я сомневаюсь, – вынес свое суждение Битюг– До Питера отседова верст эдак под сотню. Я уже молчу за линию фронта и тылы немецкие. Так что давай не заливай тут, шкет!..
– Я правду говорю.
– Сколько тебе лет?
– Четырнадцать… Осенью будет.
– Ну-ну Документы есть?
На этот вопрос Юрка ответил не сразу. Потому как из всех документов у него сейчас имелись лишь захваченная из дому семейная фотография да обнаруженное в кармане Гейки чужое, непонятного происхождения, удостоверение.
– Есть.
– Покажь.
Делать нечего – Юрка достал и протянул Гейкину корочку тому, что поприветливей.
– Лощинин Василий Иванович. Учащийся ленинградского ФЗУ № 33,– прочитал Митяй и удивленно покачал головой: – Ну и ну, чудеса, да и только. Слушай, учащийся Лощинин, а вот взрыв минут пять назад – это шо такое было́?