(Помянул, блин, любителя анекдотов! На свою голову!)
– Добрый вечер, Олег Михайлович.
– Здравствуй-здравствуй. На ловца и зверь. Ты как, торопишься или найдется времечко?
– Если не шибко много, то найдется, – соврал я. (А куда деваться? Как-никак – цельный генерал-лейтенант на рандеву навязывается.)
– Не шибко. Пойдем ко мне, хочу тебе бумаженцию занятную показать.
И мы отправились в начальственные нумера. Смотреть на «бумаженцию».
* * *
– Предыстория вопроса такова: на прошлой неделе в Стокгольме в наше консульство обратилась местная фрау по фамилии Свенсон. С просьбой разрешить ей приезд в Ленинград. Якобы с целью посещения могил своих близких – отца и сестры.
(Поскольку наша стихийно начавшаяся беседа не проходила по разряду служебно-деловой, мы с шефом расположились не за его столом-аэродромом, а неформально упали в гостевые кресла возле журнального столика, заваленного свежей периодической печатью. Большей частью «капстранческого» происхождения.)
– Учитывая, что шведы позиционируют себя как нейтралы, – вроде как ненаказуемо? – невинно уточнил я.
– Угу, нейтралы, мать их! Историю с DC-3 подзабыл?
(Историю гибели шведского самолета марки «Дуглас», сбитого нашим истребителем над нейтральными водами Балтики в «черную пятницу», 13 июня 1952 года, я, естественно, помнил. Причем во всех подробностях. Так как в ту пору был лично знаком с тогда еще полковником Федей Шинкаренко, отдавшим единолично приказ о сбитии самолета.)[39]
– Выяснилось, что фрау сия есть не кто иная, как бывшая советская гражданка Кашубская. Что незадолго до войны, работая в составе нашего дипкорпуса переводчицей, сдристнула и попросила убежища на Западе.
(Сказать, что в эту секунду я… хм… обалдел от поведанного Грибановым, – ничего не сказать.)
– Не может быть! Нелли? Нелли Кашубская?
– А у тебя отменная память, Владимир Николаевич. А вот я, признаюсь, за эту историю лишь теперь узнал. Я ведь в 1941-м в Свердловске только-только младшего лейтенанта получил. А там у нас хоть и заводской край, но все равно: и труба пониже, и дым пожиже. Нам о подобных вещах о ту пору знать не полагалось. Хотя случай, что и говорить, столь же уникальный, сколь вопиющий.
– Ты сказал, Олег Михайлович, фрау, а не фрекен? То бишь она?..
(В рамках тет-а-тета Грибанов благосклонно дозволял мне вольное тыкание.)
– В 1943 году Кашубская вышла замуж за местного инженера, сделавшего неплохую карьеру в фирме «Эрикссон». У них двое детей, свой дом, яхта. Не миллионеры, но и, мягко говоря, не бедствуют.
– О как? Повезло.
– Повезло ей лишь в том, что вскоре после ее побега война началась, – пафосно посуровел Олег Михайлович. – И недосуг стало этой бабой заниматься. Не то нашли бы способ устроить… хлопоты. Уж не сомневайся.